Хрономаг на турнире. Книга 3

Когда достигли разлома, оказалось, что добежали не все. Пятерых членов команды не было, кому-то сегодня не повезло. Отмотав петлю назад, возвратил всех ребят на исходную позицию. Снова отдал команду к побегу, рванув вперед на всех порах. Ребята подорвались за мной гораздо проворнее, чем раньше. В этот раз Бестия не стала уноситься сломя голову, а бежала уже наравне, словно осознав, что многим из нас может угрожать смертельная опасность. У меня закралось одно сомнение, но проверять его не стал, пока было не до этого.

Теперь до разлома добежали все без исключения, одинаково финишируя. Бестия всего лишь пару раз подстраховала, откусив волкам головы. Снова отмотал петлю назад, возвращая всю команду на исходную точку. Мое предположение подтвердилось, которое этим экспериментом решил проверить. Магическую способность мы прописываем в своей душе, которая полученный опыт помнит даже тогда, когда отматываю время назад. Именно поэтому вся команда финишировала второй раз без потерь. Она, то есть душа, уже учитывает ошибки и промахов второй раз не допускает. Это дает ребятам хорошую возможность тренировать способности еще и в петле, а не только в реальности. Хотя физические нагрузки никому из команды не помешают, но это можно делать и в менее экстремальных условиях.

Петли осталось не больше десяти минут. Поэтому в третий раз рисковать не стал, назад отправлять арахнидов тоже. Велел занять позиции и немного пострелять в злобных хищников, проредив популяцию стаи, летевшую прямо на нас. Подлесок мешал, но ребята должны научиться убивать монстров в любых условиях. Сейчас мы рисковали по-настоящему. Но арахниды получили четкую инструкцию, при приближении волков без команды наездника телепортироваться к разлому. Грянули залпы, охота началась. Только теперь мы стали хищниками, а волки добычей.

Когда все оказались в безопасности, переместившись к разлому, применил дар дыхание смерти. Вся стая полегла замертво. Широко улыбнулся, потому что больше не нужно в заморозке убивать каждую псину отдельно. Собрав за хвосты блохастых, закинул в сеть, после чего телепортировался вслед за отрядом. И снова нас ждала разделка, отнявшая более часа. Зато прибавилась пара жалеек. Это означало, что на нас сагрились две стаи, в которых было по вожаку. Две средние синие желейки поместили в контейнеры, решив, что их получит в группе тот, кому наиболее подойдут способности волка. Обсудить это вопрос решили утром, так как все были вымотаны беготней и разделкой.

На закате решили разойтись по домам, распределив трофеи среди всех участников команды. Только желейки доверили хранить командиру. На ужин у каждого члена отряда сегодня будет вкусная крольчатина из разломных зайцев. Но для меня день еще не закончился. Предстояло сгонять в еще один разлом, о котором не планировал никому говорить…

Когда Ольга вышла из закрытой повозки, то очутилась на странном рынке. От увиденного здесь, волосы зашевелились на ее голове. Везде находились привязанные к столбам нелюди, в таких же ошейниках, как на ней. Демон подтолкнул девушку к помосту. Подняв руки, привязал к шесту, словно рабыню. С каждой минутой пребывания в этом месте, Ольга все больше и больше убеждалась, что попала на невольничий рынок, где сама является предметом для торга. Стояло раннее утро, покупателей было не много. Ими являлись исключительно демоны, лениво расхаживающие вдоль рядов. Рядом с помостом они задерживались, окидывая ее плотоядными взглядами. Ольга не знала, с какой целью ее хотят выбрать, то ли сожрать, то ли еще что похуже. Но своей участи она уже не завидовала.

С каждым часом желающих прикупить белокурую девушку, становилось все больше и больше. Демоны толпились и утробно обсуждали ее прелести, споря и ругаясь друг с другом. Продавец, который и привез сюда свою пленницу, не спешил с продажей, ожидая наиболее высокую цену. Солнце стояло в зените. Ольга, опустив голову, устала испытывать стыд под похотливыми взглядами. Ей хотелось, чтобы всё быстрее закончилось, и она смола найти шанс прикончить себя. Надежды на спасение не было, руки серьезно затекли. Ее больше не поили и не кормили. Сколько еще по времени быть привязанной к позорному столбу, она не знала.