«ХроноРоза» (СИ)

Бык поднял взгляд. Цейно ждал ответа, поджав губы. Гримаса выходила старушечья и портила его кукольную красоту. Зато так он выглядел куда более живым и понятным.

— Я не в порядке, — вслух подумал Бык. — Я… У меня получилось кое-что из того, чему меня учили. И от этого меня переформатировало. Целиком. Как Калли форматирует «ХроноРозу».

Цейно смягчился.

— Уяснил, — ответил он. — Со мной тоже так было. Бык! Во-первых: воды? Еды? Спать? Посидеть в тени?

Изумлённый Бык задрал брови.

— А во-вторых?

Цейно усмехнулся.

— Я же сказал, со мной тоже так было. «Во-вторых» — только после «во-первых».

Бык поколебался.

— Меня гложет любопытство, поэтому воды и тени, — сказал он, — и «во-вторых».

Цейно фыркнул.

— Идём.

Он привёл Быка к беседке под пальмами, у самой ограды Пальмового рынка. Здесь повсюду цвёл кустарник, имени которому Бык не знал. Крупные красно-фиолетовые цветы пахли сладко и чуть душновато. Беседку защищала изящно украшенная, но очень частая сетка, которая не позволяла ветвям тянуться внутрь. Из колючек кустарника можно было делать стрелы для духовой трубки. Бык попробовал одну пальцем и слизнул каплю крови.

У входа в беседку бил питьевой фонтанчик. Бык напился, умылся, как получилось, и вылил пригоршню ледяной воды себе на голову. Боль почти ушла; остался лишь смутный след её, воспоминание о боли. Но не отпускала мысль о том, что всё это, от мраморного фонтана до собственной крови Быка — иллюзия, вымысел, картинка вроде тех картин, что показывала Быку умная пластинка Листьи. И если это вымысел, то зачем он? Не лучше ли обойтись без него?

Без лжи?

— Не лучше, — ответил Цейно. Он сидел, закинув ногу на ногу, и любовался цветами. — Это не ложь, Бык. Это украшения. Разве женщина лжёт, когда надевает кольца и серьги?.. Только хлеб и кров важнее, чем красота. А есть люди, для которых красота важней хлеба. Вспомни свою прошлую жизнь. Хотелось носить цветную и вышитую рубаху, правда? Хотя некрашеная и не вышитая грела и укрывала точно так же. Люди меняются, обретают силу, выходят за пределы… но остаются людьми.

Бык сел на край скамьи. В чаше фонтанчика плавал тёмно-зелёный глянцевый лист. Солнце поднималось к зениту, становилось жарко. Быку подумалось, что неподвижное солнце над «ХроноРозой» заставляло его нервничать, пусть он и не хотел сознаваться в этом. Живое движущееся солнце над Тортугой было куда приятней. Бык собирался облиться холодной водой ещё раз, когда высохнет.

— Согласен, — отозвался Бык. — Спасибо, что сказал. А теперь «во-вторых», пожалуйста.

Цейно негромко засмеялся.

— Во-вторых, я хотел спросить тебя, и очень строго спросить: куда ты после всего этого ломанулся в одиночку? Кому и что ты хочешь доказать? До сих пор ты не выглядел идиотом.

Бык поперхнулся.

— Ты что, следил за мной?

— Вполглаза.

Бык вздохнул. «Только соглядатая мне не хватало, — подумал он. — Готов спорить, капитан Цейно за мной не посылал».

— Я пришёл сюда полюбоваться на вещи, — сказал он. — Давно собирался. Вот и всё.

— Я должен в это поверить?

— Зачем ты за мной увязался?

Цейно улыбнулся — прежней бесстрастной улыбкой куклы.

— Дай угадаю, — сказал он. — Думаешь, ты один на «ХроноРозе» легендарный герой, убийца дракона? А остальные ученики Веньеты — так, случайно у дороги валялись? За два месяца ты не дал себе труда спросить. Может, Ниаль тоже сражалась за свой народ? Её звали Ниалерос Пламенная. Может, Лаваро два года просидел в осаждённой крепости, но так и не сдал её? Может, Кориш повёл свой отряд, пять десятков голодных и вшивых против тысячи, и тысяча побежала? И это я говорю только о воинах. Мужества многих других ты даже оценить не способен.

Бык стиснул зубы и перевёл дыхание, сдерживая приступ гнева. Вряд ли Цейно лгал, а если он говорил правду, то упрёк был справедливым. Бык действительно не расспрашивал. Сам он не особо стремился рассказывать о минувшей жизни и полагал, что остальные тоже не хотят предаваться воспоминаниям.

— А кем был ты? — спросил он.

— Личным секретарём.

— Чьим?

— Его имя тебе ничего не скажет. Последнюю разведсводку я передал из бункера, где он прятался. Уже после нашей победы. Меня застрелили свои, когда брали этот бункер. Они не знали.

Бык помолчал.

— Так ты, стало быть, великий шпион? Думаю, у тебя есть свои… цели.

— Теперь я ученик капитана Аладору, — отрезал Цейно. — И рассчитываю однажды стать его солдатом. Это моя цель.

Бык помолчал ещё, выбирая слова.

— Тогда, — сказал он, — возможно, ты поймёшь лучше, чем я.