Хронос и Деймос (СИ)

Он рванул туда, едва успев выставить щит, погасив семьдесят процентов мощнейшего взрыва, разнесшего вдребезги всю стену. Огромный валун, вывернутый из стены, зацепил правую половину его лица и травмировал плечо, заставив буквально согнуться от боли. Почти ослепнув и оглохнув, Деймос все-таки успел выпустить из палочки серию заклинаний, накрывших Фреда с Джорджем и смягчивших падение Гарри. Гермиона оказалась самой шустрой и укрылась в нише за доспехами, да еще и Рон, надо отдать ему должное, прикрыл подругу от мелких осколков.

Проглотив стимулятор, Деймос, скривившись, прислонился к стене, ожидая, пока пройдет боль. Подействовать должно было через секунды, но и за столь короткий отрезок времени успел произойти целый ряд событий: Джордж, сочтя брата мертвым, кинулся за оставшимися пожирателями, Перси последовал за ним, Гарри и Гермиона сумели удержать от того же Рона.

«Молодость, с места - в карьер, - иронично подумал Деймос, не рискуя использовать диагностирующее заклинание, чтобы определить, целы ли кости плеча и черепа. Наконец, все, кроме поверженного Фреда, удалились, и у Блэка получилось выяснить, насколько дорого обошлось геройство ему самому. – Ушиб, рассечение… а, заживет, как на собаке. Главное, чтобы Северус не… Северус! Черт… Его же Лорд как раз вызывает через Люциуса. Что-то я загостился тут. Фреду придется подождать. Собственный муж ближе к телу. Гарри как раз увидел в голове у Лорда… Надо идти… Рука? Шевелится вроде. Эх, грехи мои тяжкие».

С этими мыслями он повернул составной портключ и через мгновение оказался в том самом углу, где через несколько минут должна была разыграться главная трагедия этой войны. Во всяком случае, с точки зрения Деймоса. Хотя перемещение было совершенно бесшумным (оно, это перемещение, было отработано десятки раз, пока Северус не перестал ехидно хмыкать и высмеивать неповоротливость Главного аврора), он все равно держал палочку наготове.

— Другого способа нет, Нагайна, — прошептал Лорд, оборачиваясь.

В воздухе парила огромная змея, свернувшись изящными кольцами в особом волшебном пространстве, которое он для неё создал, — прозрачном шаре, напоминавшем то ли сияющую клетку, то ли аквариум.

Нагайна тревожно свернулась и снова развернулась в своей прозрачной сфере, но ее задумчивый хозяин был слишком увлечен своей новой палочкой – точной копией той, что была сейчас в руках у Деймоса. Да-да, тот самый подарок Госпожи, от которого поначалу так легкомысленно отказался Гарри Поттер. Впрочем, одумался он довольно быстро – после первого же рейда, когда впервые оказался при смерти. Вернее, при Смерти. Госпожа смотрела с осуждением и легкой обидой, а потому, едва выписавшись из Мунго, Поттер вернул себе опасные артефакты - палочку и камень - уверенно занявшие свои места в его жизни наравне с мантией, оставшейся от отца.

Некоторое время Волдеморт оставался лишь в обществе своей любимицы, тихо перешептываясь с ней на парсельтанге. Деймос не прислушивался, его больше интересовали чары, наложенные на тайный ход, и он в который раз восхитился предусмотрительностью Северуса – наложить на весь туннель заглушающие было отличной идеей. Трое подростков ну никак не могли оставаться незамеченными для двух очень осторожных волшебников и змеи. Даже Деймос, укрытый многими слоями защитных чар и буквально увешанный, как елка, прячущими ауру артефактами, вызывал у ядовитой твари беспокойство.

Наконец, появился Северус. Холодный и собранный, он низко поклонился и заговорил:

— Повелитель, их сопротивление сломлено…

— Без твоей помощи, — отозвался Волдеморт высоким, ясным голосом. — Ты, Северус, искусный волшебник, но не думаю, что сейчас ты нам особо нужен… Мы почти у цели… почти.

— Позвольте, я найду вам мальчишку. Позвольте мне доставить вам Гарри Поттера. Я знаю, как его найти. Прошу вас.

Деймос старался не слишком любоваться обожаемым супругом, а прислушиваться к разговору, чтобы не упустить ответственный момент. Главное, чтобы Гарри и его верные оруженосцы успели убраться раньше, чем Северус потеряет слишком много крови. Впрочем, Деймос собирался сделать все, вплоть до Договора с Госпожой, принять любые ее условия, но выторговать у нее столь драгоценную для него жизнь.