Хронос (СИ)

Выйдя из дома, люди направились в другой дом, в котором располагалась кухня. Быстро поужинав гречневой кашей, Тим вышел из дома и вдохнул ночной воздух. Осмотревшись по сторонам, он решил пока что повременить с домом и сном, захотев подышать холодным воздухом, надеясь прочистить голову. Обойдя пару домов, он вышел к одному из пустующих строений, и, подойдя к поленнице, достал один из кусков дерева пошире, чтобы понадежнее поставить его на покрытую желтоватой травой землю, и, сев на него, стал смотреть на ночное небо. Освещаемое светом луны, оно было черно — синего цвета. То и дело проплывавшие на фоне спутника Земли тучки освещались серебряным светом, красиво сверкая в его лучах.

Глава 23

Пока он смотрел на все это, тревожные мысли не отпускали, а без остановки преследовали Тимофея.

— Тима, — шёпотом сказал кто-то сзади.

— Кто здесь?! — вздрогнул парень и повернулся назад. Это оказалась Анна.

— Анна, что ты тут делаешь? — удивлённо спросил он.

— Да я просто видела, что ты куда-то идешь, вот и решила посмотреть, куда, — ответила она, подсев к Тимофею.

— Да я просто решил подумать, — проговорил он.

— О чем? — спросила она. Посмотрев на нее, Тим не увидел печали, что убивала его, и той ярости, что бушевала в нем. Лишь заботу, и желание помочь вперемешку, и, как показалось парню, даже любовь.

— Сегодня, — начал парень… — Сегодня… в общем, помнишь видения, которые нам показывал Оракул?

— Конечно! Все еще не могу даже толком спать по ночам. Боги, война, это… это уж точно бред какой-то, — сказала девушка.

— Ага, только вот я сегодня снова видел этот бред.

— Что? — непонимающе произнесла Анна.

— Сегодня днем, когда я работал, все словно замерло, а свет пропал. Я падал во тьме, но внезапно я увидел битву, — проговорил он. — Это была битва… я… я даже не знаю, как это описать. Столько крови было, столько пепла сожжённой плоти витало в воздухе, и над всем этим возвышались сражающиеся меж собой боги. Они метали молнии, падали с небес, а средь них, словно муравьи, бились люди, разрывая глотки друг другу. Это было ужасно, — произнес он, и тут же его голос дрогнул. Анна положила руку ему на плечо.

— Тима все будет хорошо. Это всего лишь видение, и ничего более. Всего лишь видение. Это пройдёт.

— Пройдет? Ни черта не пройдет! — заявил он. — Это длится уже почти месяц. Изо дня в день, изо дня в день мне приходиться проходить через такое. Стражники Египта, индейцы майя, террористы будущего, ядовитые твари, а теперь еще и боги. Чёртовы боги! Ты хоть понимаешь, что это значит!? — спросил он Анну, и на его глазах появились слезы. — Все!!! Все, что мы знаем, было ложью!! Все, от начала и до конца! Нет ничего настоящего! Боги средь небес воюют и рвут друг друга, убивая миллионы людей. И с этим я ничего не могу поделать! Ты даже не представляешь, каково это, просто стоять и смотреть. Смотреть на то, как кожа сгорает на людях живьем, как их внутренности развеваются по ветру. И знаешь, что тут самое страшное? То, что ты выжил, ты жив, а они нет! И тебе лишь остаётся бежать и бежать, скрываться и прятаться, и ты даже не знаешь, во что верить?! Кто говорит правду!?! Зевс? Один?! Во что теперь нам верить? Во что? — говорил он, и слезы катились по его щекам. Анна же, смотря на все это, нежно обняла его, еле сдерживая слезы.

— Тима, но это же не значит, что все плохо. Раз боги есть, то значит и магия есть, значит, и есть что-то за смертью. Это же хорошо! — говорила девушка, не отпуская парня. Она почувствовала, как одинокая слеза упала на плечо.

— Да, боги есть, — кивнул Тим, и взглянул Анне прямо в глаза. — Но это и есть самое ужасное!

— Почему?!

— Почему? Потому что, если что-то со мной случается плохое, ладно, в этом нет ничьей вины, никто не может мне помочь. Нет на небе силы, что помогла бы изменить это. Нет богов, которые помогли бы мне, — и тут он замолчал, но после небольшой паузы произнес:

— Но боги были. Они были! И они ничего не делали! Ничего! Мы одни, Анна, мы совсем одни! И все что у нас есть, это лишь мы сами. Мы совсем одни, — почти простонал он. Парень посмотрел в другую сторону, прижавшись к Анне, и обняв ее, закрыл глаза.

Сейчас, при взгляде на окружавшую темноту, картины битвы богов растаяли, словно соль в морской воде, но перед его глазами встало то, что он увидел у индейцев майя. Его вновь обуял тот самый ужас, тот нечеловеческий ужас, который точил его с самого их первого перемещения. Незнание, что будет с ними дальше, незнание ничего! Ты словно слепой, который вошел в лабиринт минотавра. Ты не знаешь, куда идти, а там, где-то далеко есть сила, которая может тебе помочь, облегчить твои муки, но она ничего не дает, и лишь выжидает, когда лучше убить тебя.

— Анна, во что теперь верить? Что здесь правда, а что нет? — посмотрел он на девушку. Но та, не говоря ни слова, взяла его за голову своими тонкими пальчиками и посмотрела прямо в глаза.

— Тима, верь в меня, верь в свою сестру, верь в себя. Верь в себя так же сильно, как я верю в тебя! — сказала она и поцеловала его в губы.