Хрупкая прочная связь (ЛП)

— Как хочешь, — согласился я, видя, что Ян напрягся, и мне стало не по себе.

Мы обошли дом сбоку и вышли на задний двор, заполненный людьми. Тут установили столы для пикника, карточные столы, те самые пластиковые стулья-совки, которые прогибались, если ты был неосторожен, а также широкий ассортимент скамеек, шезлонгов и складных стульев. На закрытой задней террасе были установлены обогреватели, и гости входили и выходили из дома.

Я проверил бутылку 21-летнего ирландского виски Redbreast, которую мы купили — убедился, что нигде нет ценника, а красный бант надежно закреплен, — прежде чем передать его Яну. Оглядевшись, я увидел отца Яна среди группы других мужчин, одетых так же, как и он: в футболку с длинными рукавами под рубашкой для боулинга.

Когда мы подошли ближе, Колин заметил нас, и по румянцу на его щеках, а также широкой улыбке, стало понятно, что он уже слегка пьян. Обычно отец Яна был более сдержан.

— А вот и мой мальчик! — закричал он, протягивая руки к Яну.

Ян быстро вздохнул и двинулся вперед. Объятие было жестким, крепким, и если выглядело это так же неловко, как и чувствовалось, то я без понятия, почему Колин так долго держал его. Он хлопнул Яна по спине и оттолкнул на расстояние вытянутой руки.

— Я так рад тебя видеть, — вздохнул он, поглаживая Яна по щеке. — Сколько прошло времени, месяцев шесть?

Когда Колин сказал, что не сможет присматривать за Цыпой в определенные выходные, мне показалось, что в этом нет ничего страшного. Я попросил свою подругу Аруну и ее мужа Лиама приглядеть за собакой, и они ухватились за эту возможность. Но Ян воспринял подобный отказ очень лично, потому что единственное одолжение, о котором он когда-либо просил своего отца — это побыть с его псом. Таким образом то, что для меня казалось пустячным делом, для Яна стало разочарованием. Если бы Колин хотел быть ближе к сыну, он бы придумал что-нибудь и оставил себе собаку. Поскольку он отказался, Яну пришлось договориться кое с кем другим. На постоянной основе.

Он попросил моих друзей Аруну и Лиама ежедневно присматривать за Цыпой, пока мы с ним на работе, и поскольку они на самом деле любили Цыпу, то охотно согласились. Несмотря на то, что Аруна стала новоиспеченной матерью, присутствие рядом Цыпы ей помогало. Из-за него она ходила в магазин пешком, а не садилась за руль. И куда бы она ни пошла днем, Аруна чувствовала себя в безопасности; она даже могла сказать: «принеси ребенка», и Цыпа очень мягко подталкивал Саджани Даффи в нужном направлении. Маленькая девочка четырех месяцев от роду могла делать то, что Ян называл «ползать по-пластунски», но пока еще не особо хорошо двигалась. Она как бы хаотично перемещалась по комнате, и если Аруна уставала, то Цыпа пихал ребенка мордой, заставляя ползти. Малышка, очевидно, готова была следовать за собакой, затмевающей ее мать, куда угодно.

Новое соглашение прекрасно сработало для Цыпы, но отнюдь не так хорошо для Яна и Колина. Не имея больше причин видеться с отцом, Ян не встречался с ним больше полугода.

— Да, примерно так, — согласился Ян.

— Значит, был очень занят?

— Я был в командировке, — сказал Ян, что не совсем так, но все же лучше, чем правда. — Вообще-то вернулся только сегодня.

— Да? — спросил Колин, и я услышал вызов в его голосе, как будто он дразнил Яна. — И сразу же приехал сюда?

— Я заехал передать тебе это, — ответил Ян своим поставленным голосом представителя закона, передавая отцу бутылку.

— Ух ты, — сказал один из мужчин, хлопнув Колина по спине. — Это очень хороший подарок, Кол.

Все мужчины согласились, что эта очень дорогая бутылка была одним из лучших подарков за день.

Колин представил сына, а затем и меня своим друзьям и поблагодарил за то, что я тоже пришел. Как раз в тот момент, когда Ян собирался извиниться и уйти, Линда Дойл, мачеха Яна, выскочила из дома, чтобы позвать всех внутрь на торт.

Я видел, что Ян хотел покинуть мероприятие, но отец обнял его за шею и повел внутрь.

В гостиной был установлен экран, по обе стороны от него стояли сын и дочь Колина — Лоркан и Эрика, приглашая гостей сесть. Линда — красивая женщина с великолепными густыми седыми волосами, собранными в шиньон — он мог показаться легкой укладкой, но я знал, что это не так, прожив с четырьмя женщинами, — заставила всех сесть и успокоиться.

Вся семья Колина была одета повседневно, но элегантно: его жена — в черное платье-халат, дочь — в джинсовую рубашку, завязанную на талии, черную кружевную юбку и туфли-лодочки на платформе, а сын — в парадные брюки и рубашку с длинными рукавами. Ян был в темных джинсах, серой «хенли» и моих байкерских ботинках John Varvatos на шнуровке — все не особо сочеталось друг с другом.