Хрупкая женщина с веслом

– Любовь Александровна, я не знаю точно, как действуют эти конторы. Но у них однозначно налажен процесс. Олег не мог обратиться к какому-то мелкому, малоизвестному юристу. Он должен был пойти в солидную контору. И вопрос с оповещением должен был оговариваться.

– Фирма имела дела с какими-то западными юристами? Или Олег, как директор и владелец?

– Конечно. В разных странах. Но корпоративное право и наследственное право – это разные вещи, и ими, как правило, занимаются разные люди. Олег Иванович, конечно, мог попросить тех юристов, с которыми имел дело, как глава фирмы, посоветовать надежную контору, занимающуюся наследственным правом. Но я не знаю, к кому он обращался. Видите ли, о таких делах обычно не рассказывают даже самым близким людям. Если бы Олег Иванович об этом кому-то и рассказал, то это были бы вы, Любовь Александровна.

– Значит, ждать гонцов из-за рубежа? – усмехнулась я.

– Вероятно, – кивнул Константин Сергеевич.

– А тело Олега Ивановича зачем кому-то понадобилось? Это может быть связано с наследством? И, кстати, завещание действительно, если труп пропал?

– Но он же был, – удивленно ответил Константин Сергеевич. – Смерть официально зарегистрирована.

– У Олега есть дети на стороне?

– Не знаю. Он о них никогда не упоминал.

– То есть нет официально признанных? А если…

– Любовь Александровна, успокойтесь! Исчезновение трупа – уж точно не ваша забота. Я вообще не представляю, кто его мог забрать. Может, психи какие-то для своих ненормальных ритуалов?

– Я не могу успокоиться! После того, как ко мне в квартиру кто-то забрался ночью! После того, как связали Святика! А если бы в эту ночь в этой квартире ночевали еще и мы с Лизкой? Вы представляете, какой шок мог бы пережить ребенок?!

Произнеся последнюю фразу, я вспомнила про Ларису, дочь Альбины, Юлю и ее маму. Надо обязательно к ним сегодня заехать. А то закрутилась с делами и совсем о них забыла…

Константин Сергеевич тем временем напомнил, что мне только что установили новые замки. Святославу рекомендовал ключи с собой не брать – я ему открою. Я же поздно ложусь и ночую дома.

– Наташу мне сюда перевезти? – спросила я совета у Константина Сергеевича.

– Наверное, – пожал плечами он.

Глава 28

После отъезда начальника службы безопасности я решила съездить к Юле. Вначале позвонила. Юля все еще находилась в больнице. Я купила фруктов, печенья, йогуртов и отправилась к ней.

Юля выглядела очень несчастной. У меня сердце сжалось при виде нее. Конечно, молодой девке лежать на растяжке – не самое приятное дело.

Юля сообщила, что Лариса дома, как и Юлина мама. Лариса сама захотела «домой», как она заявила, только увидев Зинаиду Петровну. Врачи тоже сказали, что девочке будет лучше в домашней обстановке. Лариса с Зинаидой Петровной каждый день приходят к Юле.

– Любовь Александровна, я все-таки должна сказать вам одну вещь… Мама об этом не знает. Никто не знает… Я же тут целыми днями лежу и думаю…

– Ты о чем, Юля?

– О Ларисе. Об Альбине. Вдруг я умру и…

– Юля, о чем ты говоришь? Тебе лет сколько?!

– Но я же чуть не погибла! Оказавшись на волоске от смерти, начинаешь по-другому воспринимать жизнь, окружающий мир…

– Юля, у тебя все будет хорошо! Ты вскоре восстановишься и…

– Любовь Александровна, послушайте меня!

– Слушаю.

– Я про Альбину хотела сказать. Про то, почему она все-таки от всех скрывала беременность…

«А мне ведь версия на самом деле казалось надуманной и бредовой! – подумала я. – Теперь узнаю истинную причину?»

– Понимаете, Альбина боялась, что ребенок родится идиотом. Поэтому и не говорила никому про беременность. То есть почти никому. Она не стала бы оставлять идиота. С другой стороны, не хотела, чтобы ее осуждали… Ну, что отказалась от ребенка и…

– Я все понимаю.

– У них во дворе была дебильная девочка – когда Альбина росла. С ней бабушка гуляла, ну а потом… Начался период полового созревания. Весь дом слышал, как она орала. Эти ненормальные – очень сильные. Мне Альбина рассказывала, что та девочка творила даже в периоды просветления. Например, она один раз оборвала дома все фиалки. Потом разбила все вазы. Я не знаю, на какой стадии дебилизма была та девочка, и Альбина не знала. Или она олигофрен? Я в этом не разбираюсь. Ненормальная и ненормальная. Но, насмотревшись на нее и наслушавшись историй, которые ходили во дворе, Альбина для себя однозначно решила: оставлять дебила, идиота, олигофрена не будет.

Я задала совершенно естественный вопрос:

– Почему она решила, что может родиться идиот? Из-за матери? Подумала, что ребенку по наследству может передаться психическое заболевание? Так ее мать родилась нормальной! И была нормальной! Насколько я понимаю, там все случилось на почве алкоголизма, возможно, наркотиков, плюс климакс. Ребенок-то тут при чем?!

– Отцом ребенка мог быть Валерий.

– Кто?!

– Брат Альбины.

Я открыла рот.

Юля кивнула.

– И… что? – спросила я.