Хрупкие вещи

Вот рассказ, прозвучавший в ту ночь в клубе «Диоген».

Это случилось в конце шестидесятых. Мне тогда было лет девять, я ходил в маленькую частную школу недалеко от дома. Учился я там меньше года – достаточно, чтобы невзлюбить владелицу школы, которая купила ее, чтобы закрыть и продать землю под застройку. Вскоре после моего перевода оттуда так и произошло.

После закрытия школьное здание больше года стояло заброшенным, пока его наконец не снесли и не построили на его месте офисный центр. В любом мальчишке есть что-то от домушника, и как-то раз я вернулся в опустевшую школу. Пробравшись внутрь сквозь незапертое окно, я ходил по безлюдным классам, где еще пахло мелом. Я унес из школы только одну вещь, рисунок, сделанный мной на уроке: маленький домик с красным дверным молотком в виде какого-то демона или монстра. На листе стояла моя подпись. Я снял рисунок со стены и забрал домой.

Когда я еще учился в той школе, то каждый день ходил домой через городок, потом – по тенистой просеке, сквозь лес на песчаниковых холмах, мимо заброшенной сторожки. Далее, минуя залитые солнцем поля, дорога вела прямо к моему дому.

Тогда вокруг было множество старых домов и усадеб, викторианских реликтов, доживавших свои дни в ожидании бульдозеров, которые сровняют их с землей, чтобы возвести на этом месте бесконечные улицы современных жилых домов, ведущие в никуда.

Если верить моим воспоминаниям тех лет, то по дороге домой мне встречались исключительно мальчишки. Мы не были знакомы, но, как партизаны на оккупированной территории, мы обменивались информацией. Боялись мы взрослых, а не друг друга. А чтобы бегать по двое-трое или сбиваться в стаи, вовсе не нужно было знать друг друга по имени.

В тот день по дороге из школы, в самом темном месте, я встретил трех мальчишек. Они что-то искали в кустах, в канаве и мусорной куче перед сторожкой. Все трое были старше меня.

Самый длинный из этих парней, настоящая жердь с темными волосами и резкими чертами лица, протянул мне несколько разорванных надвое страниц старого, очень старого порнографического журнала.

– Смотри!

Девушки были черно-белыми, с прическами, как у моих бабушек на старых фотографиях. Страницы этого замечательного издания разметало по всей дороге и одичавшему саду рядом со сторожкой.

Я включился в бумажную охоту. Совместными усилиями мы собрали почти полный экземпляр «Услады джентльмена», потом перелезли через ограду и принялись разглядывать трофеи. Голые женщины из далекого прошлого. Аромат яблок, свежих и подгнивших, бродящих для сидра, до сих пор напоминает мне о чем-то запретном.

Младших мальчиков, которые все равно были старше меня, звали Саймон и Дуглас, а длинного, которому, возможно, было уже лет пятнадцать, звали Джейми. Я решил, что они братья, но спрашивать не стал.

Пересмотрев страницы, они сказали:

– Мы спрячем журнал в нашем тайном месте. Хочешь с нами? Только ты должен молчать, где оно. Умеешь хранить секреты?

Они сказали, чтобы я плюнул на ладонь, сами сделали то же самое, и мы все четверо пожали друг другу руки.

Тайным местом оказалась заброшенная водонапорная башня в поле недалеко от моего дома. Мы залезли на нее по лестнице. Снаружи башня была грязно-зеленой, а внутри оказалась оранжевой от сухой ржавой пыли, покрывавшей стены и пол. На полу лежал бумажник без денег, зато с сигаретными вкладышами. Джейми показал мне карточки – фотки давно состарившихся игроков в крикет. Мальчишки сложили журнальные страницы на полу, придавив их бумажником.

– А теперь пойдем в «Ласточкино гнездо», – сказал Дуглас.

Это было большое поместье недалеко от моего дома, вдали от дороги. Отец говорил, что владельцем усадьбы был граф Тентерденский, но он умер, а новый граф просто закрыл особняк и уехал в город. Я туда как-то ходил, но углубиться в сад не решился. Место вовсе не выглядело заброшенным. Сады были ухожены, а там, где есть сад, полагается быть и садовнику. То есть взрослому. То есть врагу.

Я сообщил им об этом.

– Да ну, – сказал Джейми. – Вряд ли там кто-то живет. Может, раз в месяц кто-нибудь и приезжает постричь газоны. Ты что, боишься? Мы там сто раз уже были. Даже тысячу раз!

Разумеется, я боялся и, разумеется, сказал, что ни капельки не боюсь. Мы дошли до главных ворот, которые были закрыты, и протиснулись между прутьями. Перед небольшим зданием, в котором, видимо, когда-то жил привратник, стояло несколько ржавеющих железных клеток, в которые могла бы поместиться охотничья собака или ребенок. Мы прошли к парадному входу в «Ласточкино гнездо». Мы таращились в окна, но ничего не увидели. Внутри было слишком темно.

Обойдя дом, мы зашли в заросли рододендронов, за которыми лежала почти сказочная страна. Там был волшебный грот с камнями, нежными папоротниками, причудливыми растениями, которых я никогда не встречал: цветы с пурпурными листьями, забавные стебли, спрятавшиеся драгоценности соцветий. Водопадом скатываясь с камней, по гроту бежал маленький ручеек.

– А давайте я туда посикаю, – предложил Дуглас.