Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху

Этот небольшой прямоточный насос перекачивал порядка пяти литров воды в минуту, направляя ее через трубку обратно в раковину, причем абсолютно бесшумно и даже без вибраций. Джарвик много лет разрабатывал концепцию подкачивающего насоса для левого желудочка, который был бы «функциональным, но незаметным» для пациента.

Я тут же сморозил глупость:

– Отличный насос для воды, но если подключить его к кровеносной системе, то эритроциты или разрушатся, или слипнутся.

Как будто Джарвик не задумывался о подобных проблемах и не пытался их решить! Я тут же исправился, сказав нечто более вразумительное:

– Но я бы с удовольствием занялся совместными испытаниями насоса, только подальше от Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Если все сложится, то мы сможем применять его в Англии задолго до того, как вы получите здесь разрешение.

Я не был уверен, нужно ли ему это, и спросил, начал ли он сотрудничать с каким-либо медицинским центром на территории США. Оказалось, что он уже тестирует свое изобретение вместе с Бадом Фрейзером, руководителем трансплантационной службы Техасского института сердца. Бад был главным в Америке борцом за продвижение механических приборов для улучшения циркуляции крови. Джарвик сообщил мне, что собирается встретиться с ним в тот же день, и предложил нас познакомить.

Бад был техасцем до мозга костей: на встречу он пришел в ковбойских сапогах и шляпе, а также в стильной рубашке. Человеком он оказался обаятельным и при этом сдержанным, а помимо кардиохирургии увлекался коллекционированием старинных книг. Он выразил уверенность в успехе нового насоса, который на тот момент был известен как «Джарвик-2000», поскольку именно в 2000 году планировалось начать его применение на людях. Разумеется, если лабораторные исследования дадут обнадеживающие результаты. Бад предложил мне взглянуть на телят, которым имплантировали насос в Техасском институте сердца.

Институтские лаборатории для опытов на животных впечатляли: они были оснащены новейшим оборудованием, на которое я в жизни не смог бы выбить деньги для своих пациентов. Да, я оперировал людей в гораздо худших условиях.

Добравшись до телят, я застал их жующими сено с довольным видом. Согласно показаниям на мониторе, ротор насоса вращался со скоростью 10 000 оборотов в минуту, ежеминутно перекачивая порядка шести литров крови – больше, чем нужно пациенту в состоянии покоя. Бад протянул мне стетоскоп, чтобы я послушал слабый непрекращающийся вой крошечной турбины, перекачивающей кровь.

Я был неправ. Клетки крови оставались невредимыми, и, хотя в лаборатории не использовали разжижающие кровь препараты, кровяных сгустков тоже не образовывалось. Увиденное стало для меня абсолютным откровением. Мог ли этот прибор стать грандиозным шагом вперед для пациентов, умирающих от сердечной недостаточности? Что касается меня, то это была уникальная возможность поучаствовать в чем-то поистине грандиозном, и я предложил начать испытания «Джарвика-2000» на овцах в родном Оксфорде.

Возвращаясь в Оксфорд после той знаменательной – и, повторюсь, совершенно случайной – встречи, я думал о том, какой грандиозный международный проект вот-вот стартует: Хьюстон, Нью-Йорк с его «сердцем Джарвика»… и Оксфорд. Эта идея меня окрыляла, и, казалось, я мог долететь до Лондона своим ходом. Стоило мне, однако, поразмышлять обо всем чуточку дольше, и моего оптимизма поубавилось. В конце концов, у меня не было денег на исследования, равно как и доступа к крупной лаборатории для опытов на животных. Все, что имелось в моем распоряжении, – голый энтузиазм и желание преуспеть.

За несколько месяцев мне удалось заручиться достаточной спонсорской поддержкой, чтобы наконец приступить к проекту. В Кембридже вовсю продвигали программу пересадки человеку свиного сердца, а Оксфорд теперь занимался изучением миниатюрного искусственного сердца – ну чем не «Университетский матч»?[19] Вскоре мы подтвердили то, что предполагали в Хьюстоне: непрерывный кровоток без пульсового давления оказался безопасным и эффективным. Это в корне меняло сложившееся представление о приборах для перекачивания крови, так как избавляло от необходимости имитировать пульсацию живого человеческого сердца.

Гонка между университетами за сенсационными открытиями в области здоровья человека напоминает спортивное соревнование, и выигрывает не только одна из команд, но и человечество в целом.