Хрупкий мир

Через мгновение ощущение растяжения схлопнулось, и я обнаружил себя возле беспомощно висящего в пространстве истребителя «моллюсков». Кажется, его движки вышли уже на полную мощность, судя по факелу. Однако сам корабль не двигался ни на миллиметр.

Я беспомощно посмотрел на тюрвинг, размышляя, не повторить ли попытку. Но в этот момент огромный борт чужого корабля вдруг раскололся на две половины, открывая проход в гигантский, тускло освещённый шлюз, заставленный механизмами непонятного предназначения.

Последовал резкий рывок, и меня начало затягивать внутрь.

Я активировал передатчик и начал вызывать Кая. Спустя четыре секунды ответа так и не последовало. Значит, связи не было. Плохо. Нет возможности предупредить друзей о своём фиаско. Остаётся только надеяться, что у Кая хватит благоразумия не лезть на рожон и не пытаться меня отбить.

Я попытался перевернуться, чтобы поменять ориентацию встроенной антенны, но скафандр вдруг словно одеревенел. Теперь я не мог даже шевелиться.

В такой ситуации, когда ничего сделать не можешь, самая правильная тактика — выжидать, сберегая силы. Я вышел из режима, и постарался успокоиться. Чуть прикрыл глаза, восстанавливая дыхание. Но тут вдруг навалилась страшная тяжесть. Глаза залило красным. Отчаянно напрягая рёбра и диафрагму, я боролся за очередной вдох. Это продолжалось несколько секунд. Я потом я потерял сознание.

7

Я очнулся от резкого света и химического запаха, поморщился и, сощурившись, открыл глаза. Надо мной склонились две тени. Деталей было не разглядеть из-за резкого контрового света. Перед моим носом водили какой-то палкой. Именно она резко и неприятно воняла. Поверхность, на которой я лежал, была жёсткой, прохладной и гладкой.

Удивительно, но чувствовал я себя вполне прилично: голова не болела, даже обычный после режима голод не мучал. Кажется, я даже мог войти в режим, но решил пока этого не делать. Прежде, чем разыгрывать свой главный козырь, надо оценить происходящее.

Я попробовал пошевелиться. Руки и ноги были зафиксированы чем-то вроде мягких наручников. А ещё я был совершенно голый.

— Вы пришли в себя, — констатировала одна из теней приятным контральто на древнем марсианском лингва франка, — в ваших интересах дать нам всю полноту запрашиваемой информации. Тем самым вы избежите самых неприятных последствий для себя лично и, возможно, для ваших союзников.

— Ну вот, — я театрально вздохнул, — мы даже познакомиться толком не успели, а вы уже угрожаете мне.

Спустя секунду моё тело прошил довольно ощутимый электрический заряд. Я прикусил язык из-за рефлекторно сжавшейся челюсти.

— Говорите только тогда, когда требуется ответ на вопрос, — продолжал другой голос, менее приятный, как мне показалось, — вы понимаете меня?

— Да, — ответил я и широко улыбнулся. Во рту был неприятный привкус крови.

— Для чего вы пытались атаковать наш корабль?

— Мне нужна была информация. — ответил я, осторожно ощупывая мягкие петли; в режиме я смогу оценить их прочность и упругость, надавив пальцем в районе запястья. Но действовать пока ещё рано. Даже задавая вопросы, пришельцы могут снабдить меня очень важными сведениями.

Секунду всё было тихо. А потом последовал новый разряд электричества. В этот раз у меня судорогой свело широчайшие. Я громко застонал. Необходимости демонстрировать свою героическую стойкость и готовность терпеть любые муки не было совершенно. Не уверен, что мои мучители даже поняли, что именно со мной произошло. Психологические игры, в которые можно было бы поиграть, будь мы одного биологического вида, в этой ситуации были невозможны.

— Отвечайте правдиво, — снова говорил первый, с приятным голосом, — ваш вид достаточно редкий, его нет в нашей базе для достоверного определения правды. Поэтому мы опираемся на факты. На борту корабля, который вы похитили у представителей отсталой цивилизации, пытающейся колонизировать интересующую нас планету, обнаружены следы сложного органического вещества. Скажите, вы надеялись нас отравить? Или это были живые вредоносные организмы?

Не зря я терпел. Сколько информации всего в одной реплике! Итак, во-первых, о существовании Гайи они не знают. Во-вторых, считают «моллюсков» куда менее развитыми, чем они сами. В-третьих, у них есть база разумных видов, предназначенная для их допросов. Вопрос теперь только в том, были ли это случайные оговорки, или же они позволяют болтать себе всё, что угодно, не рассчитывая, что я поднимусь с этого стола живым?..

— Мне ничего не известно об органических веществах, о которых вы говорите, — осторожно сказал я; раз уж они сочли ложью правдивую информацию, то могут и ложь принять за правду, почему нет? — как вы справедливо заметили, корабль я похитил. Что с ним делали до того, как он оказался в моих руках, я не знаю.

Удара током не последовало. Мои внутренности, уже сжавшиеся в ожидании очередной порции боли, были за это очень благодарны.

— Откуда у тебя устройство, с помощью которого ты перенёс свой корабль на близкое расстояние к нашему? — допрос продолжался.

— Я его нашёл. Внизу, на планете.