Хрупкое равновесие

Через четверть часа юноша вернулся с пустыми руками: на рынке никто не торговал. Позже угольщик прислал кувшин молока от своей коровы. Из оставшейся муки и чечевицы Мумтаз приготовила еду. Задолго до наступления темноты Ашраф повесил замок на сетку и закрыл на засов двери.

За ужином младшая дочка попросила, чтобы отец кормил их как вчера.

– Ага, значит, игра понравилась? – улыбнулся Ашраф.

После ужина Ишвар и Нараян поднялись, чтобы идти к себе вниз, а семье дать время приготовиться ко сну.

– Постойте, – задержал их Ашраф. – Еще рано. Без клиентов время еле движется.

– Завтра должно быть лучше, – предположил Ишвар. – Говорят, ситуацию возьмут под контроль солдаты.

– Иншалла, – сказал Ашраф, глядя на младшую дочь, игравшую с тряпичной куклой, сшитой им из разных клочков. Старшая читала учебник. Две других возились с обрезками, изображая портних. Ашраф привлек внимание Ишвара и Нараяна к их забавной игре.

– Похоже на то, что делали вы, когда впервые сюда попали, – сказал он. – Любили размахивать сантиметром, хлопать им. – Все рассмеялись при этом воспоминании, но быстро замолчали.

Тишину нарушил громкий стук. Ашраф вскочил с места, но Ишвар его остановил:

– Пойду посмотрю.

Из верхнего лестничного окна он увидел группу из двадцати-тридцати человек, стоявших на тротуаре. Они увидели юношу и заорали: «Открой дверь! Мы хотим с тобой поговорить!»

– Сейчас! Одну минуту! – крикнул Ишвар в ответ. – Послушайте, – зашептал он, – как можно тише, перебирайтесь к соседям через проход наверху. Мы с Нараяном спустимся в мастерскую.

– О, Аллах! – заголосила Мумтаз. – Надо было вовремя уходить! Ты был прав, муж мой, а я ругала тебя, называла безумцем. Это я безумная…

– Замолчи и быстро собирайся! – приказал Ашраф. Одна из девочек захлюпала носом. Мумтаз обняла ее и успокоила. Ашраф стал всех выводить, а Ишвар и Нараян пошли вниз. Стук все нарастал, сквозь сетку проталкивали тяжелые предметы, целясь в деревянные двери.

– Потише вы! – крикнул Ишвар. – Надо же мне отпереть замки!

Толпа примолкла, увидев через сетку фигуры братьев. Большинство пришельцев были вооружены примитивными орудиями – палками или копьями, остальные – саблями. На нескольких были рубашки шафранового цвета, в руках вилы.

При виде этого маленького войска Ишвар задрожал и чуть не поддался искушению открыть правду и уйти с их дороги. Но от этой мысли ему стало стыдно, он отпер сетку и слегка ее приоткрыл.

– Намаскар[48], братья!

– Кто ты? – спросил стоящий впереди мужчина.

– Мой отец – владелец мастерской «Портной Кришна». А это мой брат.

– А где отец?

– Поехал на родину – родственник заболел.

Мужчины переговорили между собой, а потом заводила сказал:

– К нам поступила информация, что это лавка мусульманина.

– Что? – в один голос воскликнули Ишвар и Нараян. – Это ателье принадлежит нашему отцу уже двадцать лет.

В задних рядах поднялось волнение: «Чего тут разговаривать! Спалить лавку! Известно, что хозяин мусульманин! Сжечь дотла! И тех, кто лжет и прикрывает мусульман сжечь тоже!»

– Может так быть, что в лавке работают мусульмане? – спросил заводила.

– Дела идут не так хорошо, чтобы кого-то нанимать, – сказал Ишвар. – Еле хватает работы для меня и брата. – Мужчины, стоящие поближе, заерзали, стараясь заглянуть вглубь мастерской. Они тяжело дышали, от них разило потом.

– Пожалуйста, смотрите, что хотите. – Ишвар отодвинулся в сторону. – Нам нечего скрывать.

Мужчины быстро все оглядели, обратив внимание на изображения индуистских божеств на стене над рабочим столом. Один из них в шафрановой рубашке выступил вперед:

– Послушай, парень, если ты врешь, я лично проткну тебя вилами.

– Зачем мне врать? – сказал Ишвар. – Я такой же, как вы. Думаете, я пошел бы на смерть ради мусульманина?

В толпе опять заспорили.

– Эй, выходите сюда и спускайте штаны, – приказал заводила. – Оба выходите.

– Что?

– А ну, поторапливайтесь! Или штаны вам больше не понадобятся!

Нетерпение в рядах нарастало. По мостовой застучали копья, все громче звучал призыв к расправе. Ишвар и Нараян покорно приспустили штаны.

– Ничего не вижу – здесь слишком темно, – рявкнул заводила. – Дайте свет. – Из задних рядов передали фонарь. Мужчина наклонился и осветил каждому юноше промежность. Зрелище его удовлетворило. Толпа окружила ребят – налетчики хотели сами разобраться. В результате всем стало ясно: крайняя плоть не обрезана.

В этот момент хозяин скобяной лавки открыл верхнее окно и крикнул: «Что здесь происходит? Чего вы пристали к индийским ребятам? Вам что, мусульман не хватает?»

– А ты кто такой? – закричали из толпы в ответ.

– Кто я такой? Твой отец и твой дед! Вот кто я такой! А также хозяин этой скобяной лавки. Скажи я хоть слово, и на мой призыв соберется вся улица! Вам не поздоровится! Шли бы вы куда подальше!

Заводила решил, что связываться с местными не стоит. Его подручные поплелись следом, выкрикивая ругательства, чтобы как-то спасти лицо. Между собой они тоже переругивались: вечер потеряли и показали себя дураками из-за ложной информации.