Хрупкое сердце

— Я думаю, у нас есть мороженое, — прошептал Тревор, немедленно подавляя ее протесты.

— Я скоро вернусь, — пробормотала я, выскользнув из комнаты до того, как Этта снова начала ныть.

У меня заурчало в животе, когда я отъехала от дома. Мне не хотелось лгать Тревору, но я знала, что если скажу ему, куда направляюсь, то он либо попытается остановить меня, либо захочет пойти со мной. Мне нравилось, что он так защищал нас, но мне нужно было сделать это самой.

Я никогда раньше не была в доме родителей Тревора, но знала, что смогу найти его методом исключения. На участке дороги, окаймляющем территорию, было всего три подъездных пути, и я уже побывала на двух из них. Было довольно трудно ориентироваться в темноте, тем более, что все подъездные пути были такими длинными и извилистыми, но, в конце концов, я поняла, что нашла нужное место, когда увидела машину Элли, припаркованную перед красивым одноэтажным домом.

Меня немного трясло, поэтому я спрятала руки в карманы, как только постучала в дверь. В глуши было так тихо, что я могла слышать звук телевизора в доме и топот шагов, приближавшихся к тому месту, где я стояла. Когда Майк открыл дверь, его брови удивленно приподнялись.

— Привет, Морган, — поздоровался он, делая шаг назад, пропуская меня внутрь. — Что тебя привело?

— Привет Майк. — Я попыталась улыбнуться ему, но нервы превратили это в гримасу. — Элли здесь?

— Конечно. — Майк заколебался и посмотрел мимо меня. — Трев с тобой?

— Нет, только я, — тихо сказала я.

Он закрыл за мной дверь, не говоря ни слова, затем почесал подбородок. Через мгновение он кивнул.

— Она вернулась в мастерскую, — сказал он, кивнув в сторону коридора. — Я покажу тебе.

Элли сидела за длинным столом, заваленным клочками бумаги и фотографиями. Она была так поглощена тем, над чем работала, что не сразу подняла глаза, когда мы подошли к дверям. К тому времени, когда та прекратила свои действия и подняла глаза, Майк уже ускользнул — или спрятался в укрытие — и я была единственной, кто стоял там.

— Да? — спросила Элли ровным голосом.

У меня были подготовлены все эти ответы, когда она спрашивала, почему я здесь, или обзывала меня, или выгоняла меня из своего дома, но у меня не было ничего запланированного для такого рода приема.

— Гм. — Я сжала кулаки в карманах пальто.

— Я занята кое-чем…

— Почему вы меня ненавидите? — спросила я, и ее пренебрежительные слова вызвали у меня небольшое отношение. — Вы даже меня не знаете.

— И чья это вина? — спросила она, бросая бумагу на стол.

— Вы шутите, верно? — выпалила я — Я пыталась познакомиться с вами. Я пригласила вас к себе домой.

— Тогда настроила моего сына против меня.

— Я этого не делала, — выдавила я.

— Спасибо, — сказала она снисходительно.

— Если это то, что, по-вашему, произошло, мне очень жаль. — Мой голос был более чем приятным, хотя мне хотелось развернуться и уйти прямо из этого дома.

— Это все?

— Я думаю, что мы начали не с того… — попыталась начать я, но остановилась, когда она фыркнула.

— Я уже сказала, что сожалею и все прояснила, — ответила она.

Мне понадобилось все, чтобы не сорваться на нее. Я никогда ничего не делала этой женщине, и, похоже, у нее были серьезные проблемы со мной. Я просто этого не поняла. Подумала уйти, но только на секунду.

— Послушайте, — сказала я, прислонившись к дверному косяку, как будто собиралась задержаться там на какое-то время. — Я здесь по одной причине.

— У меня больше нет свободных сыновей, — пробормотала она. Это был удар ниже пояса, но я приняла его.

— Я люблю Тревора, — сказала я тихим, но сильным голосом. — И он обожает вас.

Элли взмахнула рукой в ​​воздухе, как будто ей было все равно, что я говорю, но не остановила меня.

— Я не понимаю, почему вы так расстроены из-за нас, но надеюсь, что мы сможем пройти мимо этого. Не ради себя — я могу справиться с чем угодно, — но ради Тревора и Этты.

— Не смей… — практически прорычала она, вставая на ноги.

— Мама, — рявкнул Тревор, напугав меня. Я оглянулась через плечо и увидела, что он идет по коридору с мрачным выражением лица.

— Трев, — сказала я, положив руку ему на грудь, когда он подошел ко мне. — Как ты узнал, что я здесь?

— Тяжело ходить по магазинам, когда забыла сумочку дома, — сказал он, все еще глядя на маму

— Хорошо, что место Этты все еще в моем грузовике, иначе мне пришлось бы идти пешком, и тогда я бы очень разозлился.

— Иди домой, — пробормотала я.

— Ни единого шанса.

— Знаешь, я рада за тебя, — сказала Элли своему сыну, ее губы дрожали от волнения.

— Это действительно хороший способ показать это, — ответил Тревор.

— Ты не знаешь, как это было. — Она поднесла руку ко рту и покачала головой — Он был моим ребенком.

— Я знаю это, — мягко сказал Тревор.

— И вдруг он исчез, — прохрипела она

— Но потом мы узнали, что у него есть собственный ребенок. У моего ребенка родился ребенок. — Она всхлипнула, и мои глаза начали слезиться.

Не имело значения, какой ужасной она была, или любила она меня, или не любила. В тот момент она была матерью, и я была матерью, и я даже не могла понять, какую боль она, должно быть, испытывала.