Хрупкое сердце

– Ясно. Значит, машину у отца ты взял без спроса? – догадываюсь.

– Значит. Но не переживай, не в первый раз. А ты, – он тоже поворачивается, чтобы посмотреть на меня, – работаешь в этой школе?

– Да. Прихожу после занятий в университете.

– Зачем? Тебе чего-то не хватает, Снег? Ты не выглядишь двухжильной, а ИнЯз не самый легкий факультет.

Чернильные глаза смотрят очень внимательно, как будто Руслану действительно непонятно, и кое-что не складывается в логическую цепочку.

Я перевожу взгляд на лобовое стекло и кусаю губы.

– Я не буду отвечать на этот вопрос. Извини.

– Кем ты работаешь?

Ну вот, следующий вопрос, и я вновь смотрю на парня.

– А разве Ромка не говорил? – удивляюсь. Мой брат весьма разговорчив, особенно со своими друзьями.

– Нет, – отвечает Руслан. – Твой брат не любит, когда кто-то поворачивает морду в сторону его сестры. А тем более о ней расспрашивает. Разве ты не знала?

Я качаю головой.

– Нет. Я преподаю английский язык детям. Маленьким. Старших мне не доверяют.

– Ну, это пока. Ты способная.

Я должна это сказать и говорю:

– Спасибо, Руслан, что приехал. Я знаю, тебя попросил Ромка, но… спасибо. Не знаю, отстал бы от меня этот Максим сам. Я как раз учу его дочку, и не понимаю, что ему в голову взбрело. Я не давала никакого повода.

– Он не отстал бы. И не уверен, что отстанет.

– Слушай, Алиса, – напрягается Марджанов, крепче обхватывая пальцами руль. – Почему ты никому не рассказала, что тебя домогаются? Сразу.

Все-таки мне сложно говорить с другом моего брата о таких вещах, и я смотрю в лобовое стекло на дом перед нами.

– Руслан, а можно не так грубо сказать?

– А как это еще назвать? Ты бы видела вас со стороны. Этот мудак тебя едва слюной не закапал, так навис и хотел получить! Уходи из этой школы, Снежная. Если он цепляется к тебе не в первый раз, то рано или поздно азарт и обида толкнут его причинить тебе вред. Ты можешь оказаться в ситуации, когда никто не придет на помощь. Просто читай пасхалки и действуй первая. Это всегда работает.

– Откуда ты знаешь? – Ну вот, вновь повернулась. В черные глаза Марджанова сложно не смотреть – они как омут, на дне которых теплится огонь. Особенно, когда мы вдвоем. – Ты меня тоже не оставляешь в покое.

– Я – совсем другое дело, – не отводит взгляд Руслан.

– Это тебе так кажется.

Рука Руслана падает с руля и ложится на спинку моего кресла, под подголовник. А сам он поворачивается и приближается.

– Так значит, я тебе так же противен, как этот мудак? – спрашивает требовательно, но глухо. – Я тебя хоть раз загонял в угол, Алиса? Я всё еще терпеливо жду.

– Чего? Ради бога, Марджанов.

– Что ты будешь со мной, конечно!

– Конечно?!

Ну вот, мы снова пришли к нашему уже извечному спору.

– Еще скажи, что по уши влюблена в своего качка-нарцисса. В эту тупую Рыбину!

Я отворачиваюсь. Слишком хорошо он меня знает.

– То, что тебе нужно, Снежная, ты у него не найдешь, – слышу досадное и упрямое. – Только я знаю, чего ты хочешь. Сказать?

– Скажи. Может быть, ты ошибаешься.

– Тепла. Я тебя знаю. И я тебе это дам.

Когда слышишь правду, сложно сделать вид, что это не так. Хотя я и сама не знаю до конца, чего хочу.

– Возможно. Но дашь не только мне, верно? – отвечаю негромко. – Навалишь щедро всем, а я не выдержу. А что будет потом? Будешь, как этот Максим, вносить приключения в свою скучную жизнь?

– Ты меня не знаешь, Снег.

– Знаю, в том-то и дело.

Я беру рюкзак, который стоит у моих ног, и открываю дверь автомобиля. Спустив ногу на асфальт, оглядываюсь на парня. Он продолжает смотреть на меня, и я чувствую, что должна сказать:

– Руслан, я не цель. Твой азарт пройдет, и ничего не останется.

– Так уж ничего?

– Нет, не так уж. Останется моя благодарность за сегодняшний день и… за суп. Ромке с тобой повезло, и мне тоже. Я просто никак не могу привыкнуть, что ты вырос.

Глава 5

Из школы я всё-таки уволилась. Работа мне нравилась, и было ужасно жалко потерять место, но интуитивно я понимала, что Руслан прав. Такие, как Максим, не слышат отказы и не забывают обиды. И мне, в конце концов, надоело ходить домой, оглядываясь.

Зато у меня появилось время серьезно заняться переводами и чаще встречаться со своей школьной подругой – Маринкой Цветковой, с которой мы реже виделись с тех пор, как в моей жизни появилась работа и Влад. И если против первой Маринка ничего не имела (она и сама подрабатывала в одном из ресторанов известной сети фаст-фуд), то Рыбкина недолюбливала за позерство и самолюбование, и не собиралась этого скрывать.

Я несколько раз пыталась исправить ситуацию, но идиллии между моей лучшей подругой и парнем не случилось. А потом жизнь закрутилась у каждого своя, и стало не до чьих-то симпатий или их отсутствия. Но Маринка до сих пор жалела, что в то время, как мы познакомились с Рыбкиным, она была по уши влюблена в одного из музыкантов местной рок-группы, страдала от взрывных отношений и проморгала момент, когда Влад проник в мои границы. Исключительно хитростью, так она считала, и переубедить ее было невозможно.