Хрупкое время Ауэны

– Спящий Чан Теку проснулся, – произнесла за его спиной Ю Ана.

Иуз обернулся: отсветы зарева играли в черных, встревоженных глазах девушки. Тревога закралась и в сердце Таяра. Он пытался рассмотреть, что происходило вдали, но за деревьями ничего, кроме ярко-красного зарева, видно не было. Иуз потихоньку тронул машину. Дорога спускалась в долину, а затем, обходя Чан Теку, делала большую петлю и постепенно поднималась, пока не попадала в город Саюд, расположенный у подножия вулкана. Едва они выехали на открытую местность, Чан Теку предстал перед ними во всем своем грозном величии. Над конусовидной вершиной, высвеченной красным полыхающим огнем, поднимался дым и взлетали целые снопы раскаленных глыб и камней… На дорогу садился пепел и время от времени падали раскаленные куски лавы. Внезапно вершина его осветилась, выбросив вверх феерическое пламя. Тотчас земля содрогнулась и раздался ужасающий грохот. Машину снова подбросило, но Таяр на этот раз даже не при­тормозил. Опасность со стороны вулкана стала очевидной: на обращенный к ним склон Чан Теку выплеснулась огненная масса и быстро помчалась вниз, грозя пересечь дорогу. Машину швыряло из стороны в сторону, но инженер, удерживая ее на дороге, прибавлял обороты двигателю. В сущности, Таяром руководил страх. Лавовый поток, скатываясь по склону, постепенно остывал и становился более вязким, поэтому движение его скоро замедлилось, хотя каждая новая порция лавы, сбегая по проторенному пути, уходила все дальше, огненный поток мог и не достигнуть части склона, где проходила дорога. Но инженер, осведомленный во всех тонкостях ракетостроения, смутно представлял себе природу извержения: программа его знаний была узко специализирована, как, впрочем, всех инженеров третьего круга, даже самых талантливых, к каким относился Таяр. Поглядывая на надвигающуюся опасность, инженер не упускал из виду дорогу, которую теперь можно было различить только по двум рядам запорошенных пеплом кустов. Здесь и там на дороге, словно угасающие угли, краснели, остывая, вулканические бомбы, а перед самым городом ее пересек неширокий лавовый поток.

Таяр свернул налево и, застревая в пепле и рискуя перевернуться на крутых участках, кое-как выбрался на окраину. Город дымился и горел. Толпы горожан проходили мимо, неся жалкие пожитки на своих плечах или толкая впереди себя тачку. Женский плач, крики детей, рев и вон домашних животных слились в жуткую звуковую какофонию, которую время от времени заглушали громовые раскаты взбесившегося Чан Теку. Люди и животные текли непрерывной рекой, покидая гибнущий под напором стихии город. Иузу запомнился пожилой мужчина, спокойно толкавший перед собой двухколесную тачку, нагруженную домашним скарбом, поверх которого сидело трое детей. Рядом с ним шла женщина, держа на руках грудного ребенка. К тачке была привязана горная коза…

Ю Ана расширенными от ужаса глазами глядела на толпу, потом выскочила из машины и пошла навстречу людскому потоку, пытаясь узнать о судьбе своей семьи, но на нее не обращали внимания, бесцеремонно отталкивая с пути… Таяр уже собрался тронуться, но какое-то движение в толпе остановило его… Толпа заколыхалась, разнеслись истошные крики, и тогда Иуз увидел, как по улице, вдоль каменных заборов, движется огненный поток, догоняя упавших и безжалостно поглощая их. Толпа рванулась, в панике создавая пробку у машины Таяра. Ю Ану, все еще не осознающую угрозу и пытающуюся пробиться сквозь охваченный ужасом людской поток, кто-то ударил наотмашь, и она потеряла сознание. Однако напор толпы был так велик, что она, сдавленная телами, метров десять протащилась по движению потока и лишь у машины, которую толпа огибала с проклятиями, упала… Иуз выскочил из машины, приподнял девушку, бросил ее на заднее сиденье и тотчас почувствовал за спиной горячее, удушливое дыхание посланца Чан Теку. Лава медленно, но неотвратимо надвигалась на него. Таяр прыгнул в машину и рванул ее с места вслед удаляющейся толпе, подпрыгивая на брошенных пожитках и затоптанных обезумевшей толпой человеческих телах… Догнав толпу, он поехал медленнее. Живые уходили, растягиваясь цепочкой по засыпанному пеплом полю. Иуз свернул вправо, чтобы попасть на начало священной дороги…