Хрупкое желание

Уставившись в потолок, я просунула руку между ног. Я была сухой, как пустыня сахара. Было странно, как быстро мое тело превратилось из полномасштабного возбуждения в пустынное состояние, как только оно сжималось. Я не трогала себя с той самой вечеринки. По какой-то причине эти события притупили мое либидо. Мои пальцы работали над клитором так, как мне обычно нравилось, но тело почти не реагировало. Расстроенная, я стала тереть сильнее.

Данило откашлялся.

Я отдернула руку и со стоном закрыла глаза. Кровать прогнулась, и я открыла глаза, когда он поставил поднос.

— Просто пыталась проверить, работает ли еще мое тело.

Данило наклонился и медленно поцеловал меня.

— У тебя был такой вид, будто тебе больно. Это не выглядело приятным.

— Так и есть.

— Как насчет того, чтобы позавтракать, а потом мы снова займемся этим вопросом?

— Займёмся этим вопросом? — повторила я, и мои брови полезли на лоб. Я положила клубнику в рот. — Это тоже не кажется приятным.

Мы уже доели вафли и обсуждали мои планы о моем поступлении весной в колледж, когда Данило спросил:

— Ты когда-нибудь позволишь мне прочитать что-нибудь из твоего творчества?

Мои щеки запылали от жара. По сей день все мои истории были глупыми и сексуальными любовными историями.

Данило поднял брови.

— Так плохо?

— Просто очень неловко.

— Хуже, чем то, как я смутился, не узнав свою невесту только потому, что она надела парик?

Я фыркнула.

— Возможно.

У Данило запищал телефон. Он застонал.

— Я должен позвонить Марко.

— Пойду приму душ.

Я вылезла из постели, благодарная за отсрочку от разговоров о моей писательской работе.

Приняв душ, я обернула халат вокруг талии и вернулась в спальню. Данило все еще говорил по телефону, откинувшись на спинку кровати и выставив напоказ свою мускулистую грудь.

Увидев мой оценивающий взгляд, Данило ухмыльнулся и пробормотал:

— Что такого сложного в гонках на машине?

Я подошла к кровати и села рядом с Данило. Халат распахнулся, обнажив мои бедра и намек на киску. Взгляд Данило метнулся между ног, задержавшись на вершине моих бедер. Откинувшись назад, я взяла с подноса клубничку и отправила ее в рот.

Данило молча положил трубку и, прищурившись, посмотрел на меня.

— Глядя на то, как ты ешь клубнику, выставив свою киску напоказ, я не могу перестать гадать, какова ты на вкус.

Я чуть не подавилась кусочком ягоды, но быстро скрыла свое потрясение.

— Наверное, не так, как клубника, — сказала я небрежно, хотя мои щеки пылали.

Он протянул еще одну клубнику.

— Готов поспорить.

Я взяла кусочек ягоды и поднесла к губам, но Данило покачал головой. Я нахмурилась в замешательстве. Он кивнул в сторону моей самой интимной зоны.

Мои глаза расширились, но потом я сказала: «К черту это всё». Щеки пылали, я поднесла клубнику к своим складкам и погрузила ее между ними. Глаза Данило проследили за этим движением, губы приоткрылись. Возможно, он думал, что я этого не сделаю.

Я достала ягоду обратно, и Данило схватил меня за запястье, направляя мою руку к своему рту. Он обхватил клубнику губами, мыча.

Возбуждение растеклось между моих ног, когда я смотрела, как он ест ягоду.

— Вкусно, как я и думал.

Я поймала его губы в поцелуе, но только почувствовала вкус клубники, а не себя. Данило наполовину затащил меня на себя. Наши поцелуи вскоре стали горячими, и он обхватил мою задницу, сжимая, кончиками пальцев слегка касаясь моих складок.

Мое тело сжалось, несмотря на желание, пылающее в моих венах. Данило отстранился от поцелуя, когда стало ясно, что я не расслаблюсь. Я наклонила голову вперед, пока мой лоб не уперся в его теплую грудь. Я ненавидела свое тело за то, что оно так со мной поступало.

🐠 Данило 🐠

Потребовалось все мое самообладание, чтобы не двинуться дальше, но тело Софии все еще было напряжено, когда я погладил ее по пояснице. Ее разум все еще цеплялся за болезненное прошлое. Если бы я подтолкнул ее и сделал то, что хотел, потрогал пальцами, пока она не кончила на мою руку, она, возможно, была бы слишком напряжена, чтобы наслаждаться этим, как следовало. Я не хотел добавлять еще один неприятный опыт в ее память. Если я хотел полноценной сексуальной жизни, мне нужно было убедиться, что у Софии отныне будут только положительные раунды, даже если это убьет мой член.

— Такой уровень близости... — она покачала головой. — Я не могу... ещё нет. Мой разум всегда возвращается к той ночи, и тогда мое тело сжимается. Это расстраивает.

Я кивнул. Я так и подозревал. Я должен был заплатить цену за то, что облажался.

— Почему бы тебе не попробовать потрогать себя, пока я в комнате?

Она подняла голову с моей груди, выглядя смирившейся.

— Я даже не получаю особого удовольствия, когда прикасаюсь к себе, с той самой ночи. Ты сам сказал, что это не выглядело приятным. Я просто не могу расслабиться. А если ты будешь смотреть, я буду слишком смущена, чтобы прикоснуться к себе. Это будет чувствоваться странно.

Я погладил ее шею, мои пальцы играли на ее ключице. Я хотел, чтобы все шло своим чередом. Быть терпеливым тяжелая работа. Блядь, я хотел быть с Софией.

Возможно...