Хрупкое желание (ЛП)

— Почему бы вам не просмотреть платья и не выбрать пять или шесть полюбившихся, чтобы потом примерить? Не рекомендую выбирать больше, потому что в конце концов они просто начнут сливаться друг с другом, и вы будете ошеломлены. — с ослепительной улыбкой она удалилась, оставив нас наедине.

Мама и Анна повернулись ко мне.

— У тебя есть представление о том, как бы ты хотела выглядеть? — спросила мама.

— Элегантно. Я бы хотела фату, но ничего слишком яркого или пышного.

Мама удивленно переглянулась с Анной.

— Почему бы тебе не показать нам, чтобы мы знали, что искать? — сказала мама.

Я подошла к платьям справа от меня и достала белое, как слоновая кость, платье с открытыми плечами и длинными рукавами. Я посмотрела на платье, потрогала шелковую ткань и поняла, что должна немедленно его примерить.

— Например это, — прошептала я.

— Примерь, — настаивала Анна, практически подталкивая меня к примерочной, будто чувствовала, что это может быть именно то платье.

Я и подумать не могла, что найду свое платье с первой попытки. Это было похоже на судьбу, и по сей день судьба не была по-настоящему добра ко мне или моей семье.

Консультант присоединилась ко мне в примерочной, чтобы помочь одеться, затем ушла за узкой юбкой под неё, которая будет держать тонкую, струящуюся юбку подальше от моих ног, чтобы я не наступила на нее. В примерочной не было зеркала, и все же платье казалось идеальным, словно оно было сшито специально для меня.

Как только я вышла из-за занавески, мама и Анна прекратили свои занятия и уставились на меня.

Мое сердце бешено колотилось, пока я пробиралась к маленькому пьедесталу и окружающим зеркалам. Увидев себя, я не сомневалась, что нашла свое платье. Ткань была воздушная, сеточкой из тонких слоев. Дизайн с открытыми плечами был смелым. Кружево отделывало лиф, который обвивался вокруг моего тела и опускался ниже, открывая плечи, ключицы, плечи и грудь. Легкий вырез в форме сердечка подчеркивал мою грудь. Рукава заканчивались на середине моих предплечий, а широкая юбка элегантно обтекала мои ноги.

— Идеально, — выпалила мама.

Анна кивнула. Наверное, это был первый раз, когда я видела ее безмолвной.

Консультант появилась с простой, элегантной фатой, которую она прикрепила к моей голове украшенной драгоценными камнями прически.

Мама глубоко вздохнула, когда фата упала на мое лицо. Если бы у Фины была возможность пройти к алтарю, она бы надела фату, похожую на эту, как это было принято в нашей семье.

— Данило будет потрясен, — прошептала мама.

— Мне нравится, — просто ответила я.

Анна коснулась моего обнаженного плеча.

— Тогда ты должна его взять. Ты невеста, и все, что имеет значение, это то, что ты любишь это платье... и себя тоже.

Последние слова были произнесены очень тихо.

Я улыбнулась.

— Это мое платье. Мне не нужно больше ничего примерять. Я люблю себя в нем.

***

Я не видела Данило с той ночи, и не видела Анну с тех пор, как мы ездили за моим свадебным платьем. Я почти ежедневно разговаривала с Анной по телефону, но Данило перестал интересоваться моим здоровьем после очередного отрывочного ответа от меня вскоре после покупки платья. Я не хотела его беспокойства, потому что не была уверена, было ли оно искренним или вызвано чувством вины.

Мне необходимо было время, чтобы примириться с произошедшим, и найти нужные силы, чтобы ожесточиться против чувств, которые вызывал во мне Данило. Моя влюбленность в него не исчезла волшебным образом, но я пообещала себе, что больше не отдамся этому увлечению. Вместе со своими родителями я стала свидетельницей того, что такое настоящая любовь, постоянная отдача и принятие. До сих пор Данило не давал этого, но я нуждалась в нем. Я не сделаю больше ни шагу. Теперь была его очередь.

Я вышла из ванной и направилась в спальню, где Анна раскладывала косметику на мой туалетный столик. Она и ее семья приехали в Миннеаполис вчера. Это дало нам возможность вместе подготовиться к моему восемнадцатилетию— одной из самых важных дат для девушки в нашем кругу.

Анна повернулась ко мне, когда я вошла, и у нее отвисла челюсть.

— Вау! Что, черт возьми, на тебе надето?

Анна проклинала только тех, кого хорошо знала и кому доверяла, тех, кто не стал бы на нее доносить. Мне нравилось, что она знала, что я одна из них.

Я посмотрела на себя сверху вниз.

— Платье. По крайней мере, так сказала продавщица. — я усмехнулась.

Анна встала, закатив глаза.

— Это не платье. Это ответственность.

— Ответственность?

Она ходила вокруг меня, разглядывая, будто я была куском мяса.

— Ты представляешь опасность для любого мужчины с сердечным заболеванием.

Я фыркнула.

— Верно.