Хрупкое желание

Она была права. Я с трудом оторвал от нее взгляд. Она потрясающа, и теперь моя. То, что было раньше, теперь не имело значения. Я не мог отрицать, что хочу ее. Словно кто-то повернул выключатель, особенно теперь, когда я имел полное право заявить на нее свои права. Учитывая нашу последнюю встречу, я предположил, что София не так сильно хотела бы разделить со мной постель сегодня ночью, но я бы не торопился доставлять ей удовольствие, чтобы облегчить ее беспокойство.

Мои мысли путались, когда мой взгляд прошёлся по Эмме. Она сидела за нашим столиком, наблюдая за танцполом. Она надела на себя храброе выражение лица, которое было мне слишком хорошо знакомо. И вновь она сидела на обочине жизни, вынужденная смотреть, как все проходит мимо нее. Это вывело меня из себя и заставило снова почувствовать себя виноватым. Сэмюэль танцевал с Валентиной, и Эмма с тоской следила за ними.

— Хочешь пойти к ней? — тихо спросила Инес.

— Когда песня подойдёт к концу.

Как только прозвучал последний аккорд, я извинился и покинул танцпол. Краем глаза я заметил, что Сэмюэль танцует с Анной. Я почувствовал неразумное желание пересечь танцпол и ударить его по глупой физиономии. Это его работа заботиться о моей сестре. Она его невеста, черт возьми, и всего через две недели станет его женой. Вместо этого он наслаждался собой, в то время как Эмма молча страдала под своей публичной маской. Она была такой красивой девушкой, но все видели только инвалидную коляску. Это привело меня в неоправданную ярость.

Я остановился перед Эммой, пытаясь скрыть от нее свой гнев. Обычно это только смущало ее.

— Вы с Софией были такой потрясающей парой на танцполе, — сказала она.

— Почему ты здесь совсем одна? — сказал я тоном, который едва скрывал мои эмоции.

Мама танцевала с одним из Капитанов и, казалось, была очень довольна собой. Не то чтобы я не хотел, чтобы она была счастлива; она достаточно страдала после смерти отца, но должна была присматривать за Эммой.

Эмма нахмурилась.

— Мне нравится наблюдать, и я не хочу, чтобы люди чувствовали себя обязанными оставаться со мной.

Я издал пренебрежительный звук. Затем протянул ей руку.

— Потанцуешь со мной?

Эмма выглядела почти оскорбленной, когда я спросил.

— Данило…

— Ты всегда любила танцевать.

— Да, когда у меня были ноги, способные танцевать, — прошипела она.

Я наклонился и просунул одну руку ей под ноги, а другой поддерживал ее спину, прежде чем вытащить из инвалидной коляске. Ее глаза расширились.

— Что ты делаешь?

Ее глаза изучали толпу — все смотрели. Но мне было все равно. Если хоть один из них скажет хоть слово, я устрою кровавую свадьбу.

— Это моя свадьба, и я хочу потанцевать со своей сестрой, — твердо сказал я, прижимая ее к своей груди.

Ее руки, наконец, обвились вокруг моей шеи, и она посмотрела на меня так, словно я бредил.

— Ты не сможешь вести меня через танец. Я слишком тяжёлая.

Я понес ее к танцполу, и люди освободили для нас место, так как нам понадобилось больше места для танцев из-за того, как я держал Эмму.

— Хочешь сказать, что я недостаточно силен?

Эмма мягко улыбнулась.

— Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю.

Я начал танцевать под музыку с Эммой на руках, не обращая внимания на любопытные взгляды, но хмурясь на тех, кто осмеливался жалеть мою сестру. Ей не нужна была их жалость. Вскоре Эмма начала смеяться, и мы закружились в такт музыке. Когда танец закончился и я отнес ее обратно к инвалидной коляске, она не сразу отпустила меня, а на несколько секунд прижалась к моей шее.

— Спасибо большое. Ты самый лучший брат, о котором я только могла мечтать.

Я поцеловал ее в висок и выпрямился.

София подошла к нам. Впервые после вечеринки она посмотрела на меня так, как смотрела в прошлом, будто я был человеком за пределами грехов. Это не входило в мои намерения, но видя это, я надеялся, что София забудет о случившемся. Конечно, с моей стороны было лицемерием ожидать, что она так быстро покончит с прошлым, когда я все еще цеплялся за него. Она легонько коснулась моего плеча, в безмолвной похвале.

— Ваш танец был прекрасен, — сказала она к явному смущению Эммы.

Затем она с громким вздохом опустилась рядом с Эммой и скинула туфли на высоких каблуках.

— Теперь тебе нужно потанцевать с мамой, — напомнила мне Эмма.

Организатор моей жизни. Мама действительно направлялась в мою сторону, полная решимости следовать этикету. Однако мне не хотелось расставаться с Эммой.

— Ничего, если я немного посижу с тобой? — спросила София Эмму, которая закусила губу. — Тебе надо танцевать. Тебе не обязательно проводить со мной время. Все нормально. Я не против понаблюдать.

София наклонилась ближе к Эмме и начала массировать ей ступни.

— Честно говоря, мои ноги нуждаются в отдыхе. Мои высокие каблуки убивают меня.

Улыбка Эммы стала ярче.

Я мог бы поцеловать Софию. Ее доброта впечатляла и делала мои собственные эгоистичные поступки в прошлом еще более презренными.