Хрущев

В конце сороковых, когда в Восточной Европе начались «чистки» по образцу сталинских, самым страшным прегрешением «предателей», вроде венгра Ласло Райка или чеха Рудольфа Сланского, назывался шпионаж в пользу Тито. Силы Запада играли на расколе между СССР и Югославией, стараясь укрепить с Тито политические и даже военные связи. Вот почему так важно было вернуть Югославию в «социалистическое содружество». Поездка в Белград в мае 1955-го потребовала от Хрущева недюжинной смелости — и, казалось, это рискованное предприятие увенчалось успехом. Советский и югославский руководители заверили друг друга во «взаимном уважении к суверенитету, независимости, целостности и равенству наших государств в отношениях как друг с другом, так и с другими государствами». Позже Тито заметил своим коллегам: «Это мог сделать только Хрущев. Молотов, Маленков, Ворошилов — никто из них не смог бы ничего изменить» ⁶¹.

Первая их встреча происходила по образцу, который потом стал для Хрущева настоящим проклятием. Тито был готов к примирению, но на собственных условиях. Он стремился реформировать соцлагерь, выговорить для Югославии большую самостоятельность, укреплять, а не свертывать связи с Западом. Кроме того, гордый и щепетильный Тито не забыл своего конфликта со Сталиным. Он был готов укреплять связи между КПСС и КПЮ — но не раньше, чем сталинизм в СССР будет похоронен.

Напряжение проявилось уже через несколько минут после прибытия Хрущева, в белградском аэропорту. После вежливого приветствия Тито к микрофону шагнул Хрущев. Его речь была тщательно составлена и одобрена Президиумом. Вина за конфликт с Белградом возлагалась не на Сталина, а на Берию. По окончании речи Тито прервал переводчика. «Переводить не надо. У нас все знают русский язык», — бросил он и двинулся прочь, махнув советским гостям в сторону ожидающих их автомобилей. Позднее Хрущев любил вспоминать этот случай как доказательство того, что бессмысленно было оправдывать Сталина, возлагая его грехи на Берию. Однако в тот момент он был глубоко раздосадован. В сущности, Тито оскорбил своего гостя. В Москве «группировки, выступавшие против восстановления добрых отношений, были довольно сильными», вспоминал позднее Хрущев, и «холодный прием в Белграде мог быть расценен как враждебное недружелюбие и отбросить нас назад» ⁶².

За первой неприятностью последовали другие. Тито и его главные министры прибыли на вечерний прием в роскошном Белом дворце при полном параде — в вечерних костюмах, с женами в вечерних платьях и драгоценностях, — а на Хрущеве и его спутниках были мешковатые летние пиджаки. Во время тура советской делегации по стране ее принимали с явной холодностью. Когда они шли на яхте по Адриатическому морю, у Хрущева на глазах у Тито разыгралась морская болезнь. На приеме в советском посольстве Хрущев умудрился напиться. Позже, на ужине с Тито и его женой, пока Микоян произносил тост за тостом, а Булганин пытался поддерживать беседу, Хрущев лез целоваться со всеми, особенно с Тито, и умильно уговаривал его: «Йося, хватит дуться! Вот не знал, что ты такой обидчивый! Ну, давай выпьем и забудем старое!» ⁶³

На встречах, где соблюдать дипломатический протокол не требовалось, Хрущев проявлял себя совсем иначе. На заводе в Загребе он сел за круглый стол и стал просматривать чертежи. В числе прочих журналистов за этим наблюдал Эдвард Кренкшоу, корреспондент «Обсервера». «Он преобразился: не было больше шута, хвастуна, грубияна… Он полностью сосредоточился на своем деле». Хрущев рассматривал чертеж не из праздного любопытства — ему необходимо было опровергнуть утверждение югославов, что советы рабочих могут управлять экономикой лучше, чем директора заводов и государственные службы, и «это было сделано — спокойно и абсолютно неопровержимо». В этой ситуации, продолжает Кренкшоу, Хрущев «не кричал, не повышал голос — однако все почувствовали, кто здесь хозяин, и никому не пришло в голову оспаривать его авторитет». Как будто «вся энергия, вся жизненная сила людей, собравшихся в этой комнате, передалась этому невысокому человеку — он точно знал, чего хочет, и добился своего с минимальными усилиями…» ⁶⁴.