Хрущев. Охота на силовиков

«Я оказался на Восточном фронте сразу же после того, как началась война с Россией. И, по моему мнению, нам противостоял противник, который принадлежал к какой-то другой, ужасной породе людей. Жестокие бои начались буквально с первых же дней нашего наступления. Кровь захватчиков и защитников лилась рекой на жаждущую той крови землю… Она пила нашу кровь, а мы уродовали ее лицо пулеметами и артиллерийским огнем. У нас не оставалось времени, чтобы оглянуться назад. Наши офицеры гнали нас в восточном направлении, как злые демоны…»

Потом в своей книге «На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937–1950» он рассказывает об ужасах немецкого плена для красноармейцев, находившихся в лагерях, в которых искусственно создались условия для каннибализма, особенно для монголоидной части военнопленных.

Он ответил, как вела себя культурная германская армия, воспитанная в духе прусской военщины, называя поведение солдат вермахта «хроникой бесчестия».

«В армии, — замечал Ханс, — слишком много таких, кто думает только о возможности пограбить и захватить добычу. Они отнимали последние пожитки у тех, чья жизнь и так была настоящей борьбой за существование, а война сделала ту борьбу почти безнадежной. Имущество и домашний скот: свиньи, овцы, коровы всегда были легкой добычей для мародера. То же самое можно было сказать о валенках, теплых пальто и белье. В основном именно тем и было вызвано то, что партизанская борьба с каждым днем становилась ожесточеннее. Эти банды жили в лесах, а иногда даже в деревнях. На сколько я могу судить, мужчины русских деревень были вынуждены присоединяться к партизанским отрядам, и происходило то по вине немецкой армии».

Итак, своим ожесточением нацисты закаляли нашу волю к мужественному сопротивлению. А ведь приказы исходили о Гитлера и Кейтеля — верхушки Третьего рейха. Потом арии поняли, что глубоко заблуждались — по железу ударила сталь!

* * *

И чем величественнее победа, которую предстоит одержать, тем сильнее искушение, перед которым надо устоять. Хотя писатель Илья Эренбург на тему бескомпромиссной борьбы с фашистами эмоционально выразился, что война без ненависти так же отвратительна, как сожительство без любви. Мы ненавидим немцев за то, что должны их убивать. И вины нашей в этом нет — зло на нашу землю принесли они, а не мы в Германию. А за грехи надо всегда платить. Их грехопадения были связаны с массовыми убийствами, в том числе и мирного населения. Мы отвечали пословицей: если портной гадит, то утюг гладит… Как пел Игорь Тальков:

Кто любит длинную беседу —
Тот мало делать норовит.
Кто рано празднует победу,
Тот никогда не победит.

«Успех в войне решают два фактора: ружье нового образца и школьный учитель», — говорил «железный канцлер» — правдоруб Отто Бисмарк. Эти факторы — аксиома для любых времен и любых армий. Если верить нашим пропагандистам, России есть, чем ответить тем, кто посягнет на наши рубежи. И это похвально и успокоительно для российских граждан. Только хвалиться не надо. Секреты любят тишину и прочные замки…

Трудно назвать более трагичную для России кампанию, чем Крымская (1853–1856). Потери России (142 702 погибших, умерших от ран и болезней и 81 247 человек ранено) не оправданы позднейшими победами. Так вот, причинами первых поражений российского воинства было наше отставание в вооружении. От анекдотов «англичане ружья кирпичом не чистят» до вполне серьезных сравнений.

Как сказал поэт:

Отечество мое! Россия!
В тебе дух старины живет.
И не одна еще стихия
Не победила твой народ.

Это подтвердил и трезвомыслящий, уже выше упоминаемый немец канцлер Второго рейха Отто Бисмарк, утверждавший, что «…русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить лживые ценности, и тогда они победят сами себя».

Что и было сделано в ходе Холодной войны. Финал наступил в позорном 1991 году.

Да, ни одна еще стихия не победила наш народ.

Ни войны, ни холод, ни голод. Победит Россия и пандемию! Только нужно одно условие — люди, следите не за словами, а за поступками и своими, и властителей…

* * *

Немного истории.

Весной 1799 года российский император Павел I назначил 68-летнего генерал-фельдмаршала Александра Васильевича Суворова главнокомандующим всех русских войск, отправленных на помощь Австрийской империи в войне с Французской республикой. По прибытии Суворова в Вену австрийский император Франц II присвоил Суворову высшее воинское звание своей страны — фельдмаршал Священной Римской империи. Кстати, титул римского императора формально носил глава австрийского дома Габсбургов.