И он заставил сокращать аппарат КГБ (при нем сменилось 3 председателя КГБ — Серов, Шелепин и Семичастный). Когда в 1967 году, уже при Брежневе, Председателем КГБ стал Андропов, последний жаловался:
«В стране три тысячи триста районов, из них только в семистах районах есть уполномоченный Комитета госбезопасности. А остальная страна без нашего контроля».
С появления КГБ в марте 1954 сразу пошли сокращения. Оперативные чекистские подразделения урезались на 20 %. Хрущев тут же заявлял:
— Я хочу разлампасить и распогонить госбезопасность!
Он не хотел, чтобы это ведомство было военным. Уповал на чисто гражданскую контору. Чекисты лишались элементарных привилегий. Забирались санатории и дома отдыха, закрывались чекистские школы.
Именно последнее обвинение в редакции Хрущева убило, по словам Вольтера, приведенным в эпиграфе, героя Смерша Виктора Семеновича Абакумова
«Чистка» блокадных секретарей
«Ленинградское дело» стало своего рода репетицией перед планировавшейся серией новых процессов…
Почему же Хрущев не возложил вину на истинного создателя «Ленинградского дела» — на своего недавнего и основного соперника в борьбе за власть в Кремле Маленкова? Если бы это случилось, не пришлось бы фальсифицировать появление этого жупела для советских людей, живущих реалиями тех дней — ленинградских руководителей. Но этого не случилось из-за личных отношений, сложившихся между ним и Абакумовым, который стал прямым свидетелем преступлений и подлогов, совершенных Хрущевым.
«Ленинградское дело» — серия судебных процессов в конце 1940-х и начале 1950-х годов против партийных и государственных руководителей РСФСР и СССР. Жертвами репрессий стали все руководители Ленинградских областных, городских и районных организаций ВКП(б), а также почти все советские и государственные деятели, которые честно и мужественно отработав среди блокадного Ленинграда в войну, после ее завершения были выдвинуты из Северной Пальмиры на руководящую работу в Москву и другие областные партийные организации.
Как же создавалось «Ленинградское дело»? По воспоминаниям помощника начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР полковника в отставке А. А. Романова, который подлежал ликвидации после смерти Сталина и чудом остался в живых:
«
Хитроумный Берия контролирует все, что происходит вокруг Сталина, особенно когда тот бывает на отдыхе. Ему становится известным это заявление стремительно стареющего после двух инфарктов вождя. Он делится этой важной информацией с Маленковым и Хрущевым. Все трое приходят к выводу, что нужны срочные меры по компрометации ленинградцев перед Сталиным, иначе их ждет незавидное будущее.
На первом этапе главная роль по компрометации питерцев принадлежала Берии. И он успешно ее осуществил. Берия установил, что в блокадный период Ленинграда Кузнецов, стреляя по бегущей по стене крысе, попал в багет портрета Сталина, занимающего полстены. В этот момент с Вознесенским они были вдвоем
Обслуга позднее заметила дырку в портрете, но этому не придала особого значения. В то время все стены помещений (как внешние, так и внутренние) были изрешечены пулями и осколками — шла война. Ленинград, находящийся в блокаде, расстреливался фашистами. Этот эпизод стал достоянием Берии.
Лаврентий Павлович решил нарастить этот эпизод «вещественными» доказательствами — якобы сделанным тогда Кузнецовым заявлением:
«Хорошо бы так, не в портрет, а в самого!»
Но для этого нужны были свидетели — очевидцы этого события. Для Берии с опытом, полученным в 1937 году, не было проблемой заиметь этих оговорщиков и заставить их «признаться».
Он в полной тайне от Абакумова через надежных и доверенных ему работников органов госбезопасности в Ленинграде разыскивает лиц из обслуживающего персонала того времени, отбирает подходящих для роли свидетелей и проводит с ними работу. Угрозами, а затем пытками их принуждают переписать с заготовленного машинописного текста собственноручные заявления и показания о подобном высказывании Кузнецова. Все эти материалы Берия докладывает Сталину, который, естественно, рассвирепел и приказал заявителей арестовать и подвести их под ликвидацию.
А в отношении Кузнецова зло заметил:
— Так он не должен бы говорить
— Какая неблагодарность! — лизнул Сталина Лаврентий, шептун с задатками хитрого лиса.
Сталин промолчал