Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

О том, что новички не будут просто "запасными" в новом руководстве партии свидетельствовало включение некоторых из них в Секретариат ЦК, который теперь должен был выполнять также функции Оргбюро. Помимо уже состоявших в составе Секретариата Г.М.Маленкова, Н.С.Хрущева, М.А.Суслова, П.К.Пономаренко, секретарями ЦК стали А.Б.Аристов, Л.И.Брежнев, Н.Г.Игнатов, Н.А.Михайлов, Н.М.Пегов. В состав комиссии по переработке программы партии были включены новые члены и кандидаты в члены Президиума ЦК О.В.Куусинен, М.З.Сабуров, Д.И.Чесноков, П.Ф.Юдин, а также члены ЦК партии П.Н.Поспелов и А.М.Румянцев. Из ветеранов Политбюро в ее состав вошли И.В.Сталин, Л.П.Берия, Л.М.Каганович, Г.М.Маленков, В.М.Молотов.

Хрущев и другие ветераны партийного руководства, как с дореволюционным, так и с послереволюционным партстажем, имели основание видеть в новых коллегах по Президиуму ЦК сильных конкурентов. Среди этих лиц было немало тех, кто занял посты наркомов СССР или секретарей обкомов партии в 1937 – 1939 годах. За полтора десятка лет эти люди обрели немалый опыт руководящей работы в тяжелых условиях войны и послевоенного восстановления. Их знания и опыт способствовали бы усилению эффективности советского руководство, подавляющее большинство которого не имело ни законченного высшего образования, ни опыта работы на современном производстве.

Однако Сталин осознавал и слабости образовательной и общекультурной подготовки новых руководителей, являвшихся главным образом техническими специалистами. Микоян в воспоминаниях обратил внимание на то обстоятельство, что лично по предложению Сталина в состав ЦК были выдвинуты многие экономисты и философы. Эти люди обладали немалыми познаниями в общественной теории, которых был лишен Хрущев.

Перемещение новичков на те места, которые до сих пор занимали ветераны Политбюро, началось на состоявшемся после съезда партии пленуме вновь избранного Центрального комитета. Выступивший на нем И.В.Сталин объявил, что для руководства текущими делами следует создать Бюро Президиума ЦК из 9 человек. В его состав вошли все бывшие члены Политбюро, кроме Андреев, Косыгина, Микояна и Молотова, а вместо них были введены Сабуров и Первухин. Видимо эти два человека должны были играть все большую роль в руководстве страны. Еще на съезде М.З.Сабуров выступил с докладом о пятом пятилетнем плане на 1951 – 1955 годы. Менее через месяц после окончания съезда П.К.Первухин выступил с докладом на торжественном заседании в Большом театре, посвященном 35-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции (раньше такие доклады произносили лишь члены Политбюро.)

Однако никто из участников этого пленума, оставивших воспоминания о нем, не обратил внимание на включение Сталиным в перечень членов Бюро Президиума Первухина и Сабурова. Зато из всех воспоминаний об этом пленуме ЦК, работа которого не стенографировалась, следует, что Сталин неожиданно обрушился с критикой на Молотова и Микояна, которые не были включены в состав вновь созданного Бюро. И тот, и другой были обвинены в преувеличении мощи США, склонности идти на уступки американцам и других ошибках. При этом Молотов был обвинен в том, что он рассказывал о конфиденциальных совещаниях членов Политбюро своей супруге, а та разглашала эти сведения иностранцам.

Молотов и Микоян оправдывались. При этом, как вспоминал Микоян, во время его выступления "Сталин молчал и не высказывал никаких реплик. Берия и Маленков во время моего выступления, видя, что я вступаю в спор со Сталиным, что-то говорили, видимо, для того, чтобы понравиться Сталину и отмежеваться от меня". Не исключено, что такие же усилия предпринимал и Хрущев, который в это время был близким союзником Берии и Маленкова.

Однако, несмотря на шокировавшее всех участников пленума выступление Сталина против Молотова и Микояна, ничто не изменилось в их положении. Их портреты по-прежнему были вывешены на улицах советских городов в день 7 ноября. Молотов и Микоян посещали заседания Бюро Президиума, а Сталин давал им поручения. 21 декабря 1952 года Микоян и Молотов приехали к Сталину на дачу, чтобы поздравить его с днем рождения и он тепло принял их. Микоян вспоминал: "Но через день или два то ли

Хрущев, то ли Маленков сказал: "Знаешь, что, Анастас, после 21 декабря, когда все мы были у Сталина, он очень сердился и возмущался тем, что вы с Молотовым пришли к нему в день рождения. Он стал нас обвинять, что мы хотим помирить его с вами, и строго предупредил, что из этого ничего не выйдет: он вам больше не товарищ и не хочет, чтобы вы к нему приходили".

Неясно верил ли Микоян тому, что Сталин действительно так говорил.