Хрущев

Из этой истории видно, что Хрущев стремился к образованию. Даже достижение власти он рассматривал как путь к образованию и саморазвитию; однако не понимал, что образование и само по себе дает некоторую власть — ту, что приходит с познанием себя и окружающего мира. Трагедия Хрущева в том, что на своем пути к власти он в конце концов столкнулся с требованиями, которым не соответствовал, и, отчаянно стремясь заслужить уважение окружающих, потерял уважение к себе. Под конец жизни, отвечая на вопрос, о чем он сожалеет, Хрущев сказал: «Не было у меня образования, мало культуры. Чтобы управлять такой страной, как Россия, в голове надо иметь две Академии наук. А у меня было четыре класса церковно-приходской школы, а потом сразу вместо среднего — незаконченное высшее. Шарахался часто, был непоследователен. Обижал много хороших людей… кричал, ругался… на интеллигенцию, которая, если всерьез говорить, как раз и была за мой антисталинский курс. Они меня поддерживали, а я…»⁵⁸

Глава IV БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ АППАРАТЧИКОМ? 1918–1929

Период между 1917 годом, когда Николай II отрекся от престола, и 1929-м, когда Хрущев переехал из Донбасса в Москву, стал для России и ее «преемника» — Советского Союза поистине страшной эпохой. Мировую войну и революцию сменили Гражданская война и голод. В Донбассе, где столкнулись красные, белые, черные (анархисты) и зеленые, развернулась ожесточенная борьба: не меньше двадцати раз власть переходила из рук в руки¹. С 1921 года жизнь начала понемногу налаживаться; однако не успели еще зажить старые раны, как большевики начали жестокую кампанию коллективизации и индустриализации страны. Кроме того, раздавив старых противников — капиталистов, помещиков, церковников — и подвергнув репрессиям украинских националистов, меньшевиков и эсеров, в конце двадцатых большевики перешли к чистке собственных рядов.

По иронии судьбы, именно в эти годы Хрущев уверился в том, что новый порядок несет с собой мир и справедливость. В своих воспоминаниях он постоянно возвращался к «воздуху» этих лет, в которые, по его словам, «всегда мечтал вернуться». На вопрос, как он мог «замахнуться на Сталина» после его смерти, Хрущев ответил: «Потому что я не из тридцатых годов, я из другого поколения». Свое идеологическое становление он относил к первым послереволюционным годам: «…у меня прямо пелена с глаз слетела. Вот с этого времени я считаю себя коммунистом»².

В феврале 1917 года Хрущев был ничего не значащим частным лицом; одиннадцать лет спустя стал высокопоставленным партийным аппаратчиком Советской Украины. Выбор между основной профессией и политикой пришел к нему не сразу и дался не легко. В партию он вступил только в конце 1918 года — более чем через год после прихода большевиков к власти. После окончания Гражданской войны Хрущев занял должность заместителя директора шахты. Дважды за эти годы он пытался получить образование, чтобы исполнить свою давнюю мечту о карьере инженера, — но всякий раз «отвлекался» на дела политические.

Итак, Хрущев долго не решался связать свою судьбу с партийным аппаратом — и скорее всего не только потому, что перспективы такой карьеры были для него неясны, но и потому, что реально сознавал свои возможности. Много лет спустя он вспоминал, с какой неуверенностью преодолевал каждую ступень карьерной лестницы. Он сопротивлялся повышениям, стремился не расставаться со знакомыми местами, где его окружали старые друзья и коллеги. Конечно, многое в таком поведении следует списать на естественную нервозность новичка. Многое, но не все.

Свои недостатки Хрущев стремился максимально компенсировать неоспоримыми достоинствами: трудолюбием, энергией, прямотой и открытостью в общении. Однако его возвышение объясняется и еще одним качеством — той неуверенностью в себе, что доставляла ему столько проблем. И в бурные двадцатые, и в кровавые тридцатые партия была полна амбициозных карьеристов, и скромность Хрущева должна была приятно удивлять вышестоящих товарищей. Вопрос лишь в том, насколько эта скромность была искренней, а насколько — показной. Наш ответ будет таким: скромность и неуверенность в себе были, безусловно, искренними, однако Хрущев быстро научился использовать эти качества себе на пользу. Необходимость интриговать его не смущала. Об этой, «темной» стороне его карьеры ни словом не упоминается в его воспоминаниях, да и сохранившиеся документы той эпохи по большей части о ней умалчивают.