Хрущев

Сильнейшие и опаснейшие из соперников Хрущева надолго его пережили. Молотов, восстановленный в партии в 1984 году, умер два года спустя. Маленков и Каганович дожили, соответственно, до 1988 и 1991 года. После смерти Хрущева его дача в Петрово-Дальнем была снесена — видимо, из опасения, что родные превратят ее в мемориал. Нина Петровна переехала в городскую квартиру в Староконюшенном переулке; последние семь лет она прожила в деревянном дачном домике в подмосковном поселке Зубовка, где обитал и Молотов. Она всегда любила гулять и работать в саду, а в последние месяцы жизни, когда, ноги ей отказали, часами сидела в одиночестве на веранде и смотрела вдаль. Умерла она 9 августа 1984 года.

Дочь Никиты и Нины Хрущевых Елена умерла в 1972 году. Юлия Никитична Хрущева, дочь Хрущева от первой жены, — в 1981-м. В 1991-м Сергей Хрущев переехал в США, в город Провиденс, где проживает и по сей день: он работает в Институте международных отношений Томаса Уатсона при Браунском университете, читает курсы по международным отношениям, проблемам России, текущим отношениям между постсоветскими государствами и пишет книги о своем отце. В 1999 году Сергей и его жена Валентина получили американское гражданство, что произвело крайне неблагоприятное впечатление на многих русских. Даже тем, кто не питает симпатий к коммунизму, печально видеть, что похвальба Хрущева обернулась столь позорным поражением: он уверял, что внуки американцев будут жить при коммунизме, — вместо этого его собственный сын предпочел жизнь при капитализме.

Дочь Хрущева Рада много лет проработала в журнале «Наука и жизнь». Ее муж Алексей Аджубей, особенно тяжело воспринявший падение Хрущева — ведь и сам он пал вместе с тестем, — умер в 1993 году. Юлия Леонидовна, дочь Леонида, служила литературным консультантом в знаменитом Вахтанговском театре. У ее дочери Ксении, названной в честь матери Хрущева, двое детей, и одного из них зовут Никитой. Вторая дочь Юлии, Нина, защитила в Принстонском университете диссертацию по сравнительному литературоведению и сейчас живет и работает в Нью-Йорке. Брата Юлии по отцу Юрия Хрущева, летчика-испытателя, уже нет в живых; большую часть жизни он посвятил попыткам прояснить судьбу своего отца, Леонида Хрущева. Вдова Леонида Любовь — до сих пор яркая, жизнерадостная женщина, несмотря на все перенесенные ею испытания, — живет в Киеве. Ее сын Анатолий, о печальном детстве которого мы рассказали в главе VII, окончил Киевский политехнический институт, работал инженером, умер в 2000 году. У него остались две дочери.

Внук Хрущева Никита Сергеевич (сын Сергея) работает в газете «Московские новости» и помогает отцу собирать материал для книг о дедушке. Второй сын Сергея, тоже Сергей — биолог. У Рады и Алексея Аджубеев трое сыновей: Никита — экономист, Иван и Алексей — биологи. Алексей живет и работает в Западной Европе.

ПРИМЕЧАНИЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

¹ «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост» от 13 октября 1960 года сообщали, что накануне Хрущев стучал ботинком по столу на заседании ООН, и другие источники подтверждают это на основании собственных свидетельств или разговоров со свидетелями. Однако Джеймс Ферон, молодой корреспондент «Таймс», присутствовавший на заседании, но не давший материала в газету, впоследствии утверждал: «Я ясно видел, что Хрущев не стучал ботинком». Согласно Ферону, Хрущев «нагнулся, снял башмак, угрожающе помахал им в воздухе и опустил на стол», но «не стучал им по столу». Видеозаписей инцидента найти не удалось. Существуют фотоснимки, запечатлевшие Хрущева с ботинком в руке и ботинок на столе, однако по этим фотографиям трудно понять, что произошло в действительности. Служащая ООН, присутствовавшая (с ее слов) на историческом заседании, утверждает, что Хрущев не снимал ботинок «и не мог его снять», ибо «внушительный живот» мешал ему нагнуться под стол. На самом деле ботинок свалился сам, когда какой-то чересчур усердный репортер наступил Хрущеву на ногу. По словам служащей, она подняла ботинок и подала его Хрущеву — после чего тот действительно стучал им по столу. Исследовав эти противоречивые сообщения, я со всем смирением историографа должен заметить, что разделяю общепринятую точку зрения, согласно которой ботинок не только парил в воздухе, но и барабанил по столу. Воспоминания Джеймса Ферона см.: Грин Д. Westchester Q&A: James Feron, Turning Outpost into Career Milestone // New York Times. 1997. 5 октября. С. 3; беседа автора с Джеймсом Фероном и его женой Джин Ферон. Воспоминания не названной по имени служащей ООН цитируется у: Зенькович Н. А. Собрание сочинений: тайны ушедшего века: власти, распри, подоплека. М.: Олма-пресс, 2000. Т. 1. С. 283. Символическое значение, которое приобрел в массовом сознании экстравагантный жест Хрущева, ярко иллюстрирует недавний выход книги Роя Андерхилла «Ботинок Хрущева и другие способы привлечь внимание аудитории» (Khrushchev's Shoe and Other Ways to Captivate an Audience from 1 to 1000. Cambridge, Mass.: Perseus, 2000).