Хрущевская «Оттепель» 1953-1964 гг

Постоянное обращение к темам национальной культуры, игнорирование как русской, так и советской культуры свидетельствовало о наличии своего рода культурной оппозиции к советскому строю в среде прибалтийской интеллигенции. Духом национализма была пронизана система школьного и вузовского образования. Администрация школ, вузов, по большей части будучи представителями коренного населения, негласно придерживалась принципа комплектования учащихся школ и вузов по национальному признаку. В латвийских вузах, например, существовала обособленность латышских и русских студентов внутри самих учебных заведений. Среди преподавательского состава вузов и школ прибалтийских республик оставалось немало активных сторонников фашистских и профашистских организаций, а также участников вооруженного националистического подполья. По данным комитета госбезопасности, в 1962 году в средних и высших учебных заведениях насчитывалось около 300 преподавателей, на которых имелся компрометирующий материал.

В Латвии, по данным того же комитета за 1961 год, из 2840 сотрудников Академии наук Латвийской ССР 673 человека получили образование в буржуазной Латвии и в большинстве своем являлись участниками различных буржуазных политических партий и националистических организаций. Подобным образом обстояло дело расстановки кадров и в Литве.[578] По мнению КГБ, такие «преподаватели» не могли привить учащимся чувство советского патриотизма, интернационализма. Но и другие, более благожелательно казалось бы настроенные к советскому строю преподавательские кадры тоже не желали воспитывать учащихся в духе любви к огромной советской родине.

По причине значительной миграции русскоязычного населения в прибалтийские республики у коренного населения усиливалась тревога, вызванная угрозой сокращения доли титульных наций в общем составе населения этих республик. Особенно велика была доля инонационального населения в крупных городах. В Вильнюсе, по данным Всесоюзной переписи населения в СССР в 1959 году, литовцы составили только 33,6 % от общего числа населения города, остальные жители города были русские, поляки, белорусы, евреи. В Риге в 1959 году латыши составили менее половины доли от общего населения города — 44,66 %.[579]

Возникшая острая жилищная проблема из-за массового притока русского населения в крупных городах послужила поводом для националистических высказываний отдельными представителями коренных наций. Так, профессор Тартуского государственного университета Адаме заявил своим студентам: «Жилищную проблему в городе Тарту можно легко решить, если выгнать всех русских…».[580]

Негативное отношение к русскому населению в Прибалтике усиливал и тот факт, что большинство работников милиции состояло из русских и лиц некоренной национальности. В Латвии, например, за 1961 год на работу в органы внутренних дел было принято 4377 человек, из которых только 1282 являлись латышами.[581] Так во многом и возникал негативный образ «врага», «оккупанта» в лице русскоязычного населения. К советской пропаганде, в отличие от западной, большинство коренного населения относилось с недоверием. Западные радиостанции, обширная переписка с зарубежными соотечественниками из капиталистических стран питали большое число антисоветских слухов и разговоров. Наиболее распространенным был слух о скорой войне с США с последующим освобождением прибалтийских народов от оккупации. Об этом заявлял, например, в своих беседах с коллегами артист рижского театра музкомедии Лапиньш, считая, что только западные страны и могут освободить прибалтийские республики от «русских колонизаторов».[582]

Украинское национальное движение имело глубокие исторические корни, было неоднородным по своему составу и включало в себя широкий спектр различных течений и форм. Существовали здесь как подпольные организации экстремистского типа (в основном из молодежи), так и культурное движение «шестидесятников». Свое оформление с конца 60-х годов получило и правозащитное движение, в котором доминировала украинская интеллигенция. В украинском национальном движении присутствовал также и политический характер — стремление получить независимость путем выхода из состава СССР, по своему размаху оно, вероятно, уступало только республикам Прибалтики.

Репрессивная политика советского руководства на Украине, связанная с борьбой с вооруженным националистическим подпольем в Западной и новой кампанией борьбы с «украинским буржуазным национализмом» в Восточной Украине, смягчилось и сошло на нет в результате смены политического руководства в Москве в марте 1953 года.