Хрущёвка

–Ну, сколько можно, Аркадий. Это ни разу не смешно. Мать внизу стоит, вся испереживалась, ругается.– отец хорошенько отчитал родного сына за излишнюю копотливость, подобрал с кровати кожаный чемодан и шустрой поступью вышел вон.

Свесив нос, Аркадий в беспросветном унынии поковылял за грозным отцом, пианистом со стажем и ушёл прочь. Словно сахар растворился в чашке горячего чая, так и Аркадий, во веки вечные, растворился из жизни Витасия.

***

Второпях, отец звучно хлопнул дверью, выронил чемодан, тотчас же исправился и, взяв сына за руку, он открыл новую главу в книге под названием жизнь. И до того отец жаждал покинуть, старую, но родную квартиру, что запамятовал о самом главном – запереть за собой входную дверь. Но да ладно, район здесь приличный, а домушников отродясь не водилось. Если кому и взбредёт в голову проведать чужую квартиру, то исключительно соседям.

–Эххх… Вы… Людьми себя называют. Ни грамму уважения, даже дверь за собой не закрыли. Куда катится этот мир, честно слово не пойму. Сегодня двери не запрут, а дальше что? Водку упразднят!?– бурчал Витасик. Он встал на носочки и запер входную дверь.

Витасий помчался в спальню, шустро взобрался на кровать и ногами встал на белый подоконник. Он пробежался глазками по двору и остановил свой взгляд на жёлтой машине.

–Ну что ж, прощай!– шепнул Витасий и напоследок оглядел Аркашу.

Отец едва ли не пинками, загонял неподатливых сыновей в машину. Но дети, не особо горели желанием покидать то родное место, где отпетые хулиганы начистили им морду, и первая красавица на селе, отшила их наглейшим образом. Усатый таксист, с кепочкой набекрень, небрежно укладывал в багажник чемоданы и между тем сладко потягивал вонючие папиросы.

Фу, подумал Витасий, от сигарет его воротило. Он терпеть не мог запах курева в квартире, ибо считал, что сигарета, худший враг человека. Витасий старался прятать зловредное курево от глупых хозяев дома и по мере возможности, втихомолку тырил папиросы, да прятал пачки. И нет, чтобы поблагодарить Витасика за своевременную помощь, они начинают сновать по квартире в поисках отравы. Глупцы! Но что с них взять, люди. Помнится мне, однажды Витасику довелось стать свидетелем страшного пожара на втором этаже. Сгорела целая квартира и человек! А виной тому были сигареты.

***

Погорельцы.

Пожарные, люди, что называется, огненной профессии, толпились на лестничной клетке и все, как один переводили учащённое дыхание. Они сновали, тот тут, то там и между тем перекидывались фразами касательно недавнего пожара. Ничего, что могло бы их удивить… Вполне себе рядовой случай, алкаш уснул с сигаретой во рту и спалил к чертям всю квартиру. Густая пена стекала вниз по лестничному пролёту и на бетонных ступенях кругом сырость, да мокрота. Стены почернели от сажи, и на лестничной клетке не оставалось живого, куда бы, не добралась вороная чернота. Дверь выгорела насквозь, впрочем, как и вся квартира. Живого места не осталось, один лишь Мурзик спасся, да и тот, гад плешивый, взял лапы в руки и умчал восвояси. Запах гари в буквальном смысле слова осадил повсюду, и стоило набрать полную грудь воздуха, как начиналось лёгкое удушье. Но пожарные, люди не пальцем деланные, им всё нипочём. Они, самые что ни на есть, укротители огня за годы службы привыкли к едкому дому настолько, что порой находили в этом некую романтику столичных будней. Мужики, все как на подбор, стояли не шелохнувшись….

–Пётр! А Пётр! Как думаешь, найдут виновного. Или, как обычно, спихнут всё на крайнего?

–Веришь, нет? Но на лицо несчастный случай… Алконавт, вероятно заснул с сигаретой вор рту, отсюда и возгорание. Ну а дальше сам знаешь… Дело времени.

Сами Вы пьянчуги господа пожарные. Не отрицаю, Жора хоть и любит пропустить, что называется стопаря, но мужик он был крайне порядочным, оправдывал товарища Витасик. И негоже о покойном гадости говорить… Притаившись в соседней комнате, он увлечённо следил за бурной беседой отважных незнакомцев.

–Роооберт!!! Любимый мой!!! На кого ж ты меня оставил!!!– истошно кричала женщина и волочила за собой пухлые ноги. Быстрая ходьба ей давалась тяжело, она, женщина с широкой костью на каждом шагу заваливалась на бок и обеими руками держалась за деревянные перила. С полувзгляда видно, что человек не привык к схожим нагрузкам. Дешёвые каблуки уверенно бились о мокрый пол и отдавались ритмичным цоканьем. Казалось, что чёрная шпилька вот-вот даст слабину и разразится мгновенным хрустом, испустит последний вздох, а бедная женщина покатится кубарем по твёрдой лестнице.

Поджарый юноша, в попытке предостеречь непутёвую гражданку, не подумав, схватил испуганную бабу за рукав и понятно дело, поплатился собственной головою. Женщина, в быту Оксана, огрела нахала тяжёлой сумкой по хлюпкой голове и прогнала хама прочь.

–С дороги!– женщина вовсю надрывала глотку.

Будучи дамой в теле, Оксана мясистыми плечами растолкала скопище зевак и прорвалась на второй этаж.