Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Если в целом оценивать итоги «целинной эпопеи», то на пике её реализации в 1954–1960 годах было освоено и включено в севооборот 41,8 млн га целинных земель, в том числе в Казахстане — 25,5 млн в Сибири и на Дальнем Востоке — 11,1 млн на Урале — 2,9 млн и в Поволжье — 2,3 млн га. Однако уже в 1962–1963 годах около 7 млн га, прежде всего в Казахской ССР, по разным причинам были заброшены и вернулись в первозданное состояние стойбищ и пастбищ[552]. Конечно, новые земли дали заметную прибавку (в зависимости от урожайности, в 40–60 %) в общий зерновой баланс страны, однако качество целинного зерна зачастую уступало получаемому на старопахотных землях, а цена его производства оказалась слишком высока. Так, известный экономист профессор Н.А. Кричевский в своей известной работе «Антискрепа», проведя анализ официальных статистических данных, установил, что к 1963 году прирост посевных площадей за счёт целинных земель составил порядка 72 %, а прирост урожайности зерновых — всего около 52 %, то есть налицо было несоответствие реальных затрат и полученных результатов[553].

б) Кукурузная эпопея и разгром «чистых паров»

Ещё одной бредовой «новацией» Н.С.Хрущёва стала его маниакальная идея решить продовольственную проблему в стране путём повсеместного посева кукурузы, поскольку он абсолютно уверовал в то, что именно эта «чудо-культура» и «царица полей» позволит дёшево и одним махом решить не только зерновую проблему, но также проблему кормов и подъёма животноводства в стране.

Впервые «вопрос о кукурузе» Н.С.Хрущёв поднял в своей январской записке в 1954 году, направленной им для обсуждения в Президиум ЦК, о чём мы уже писали выше[554]. Именно там он впервые указал на то, что удельный вес посевов кукурузы в СССР составляет всего 3,5 % зернового клина страны, в то время как в Канаде и США от трети до четверти (36,6-26,2 %) всего зернового баланса этих стран. По мнению, Н.С.Хрущёва, именно этим в значительной степени и объяснялась высокая урожайность всех зерновых культур в Канаде и США, так как «урожайность кукурузы с каждого гектара более чем в два раза превышала среднюю урожайность пшеницы и овса».

Однако официальное решение о начале «кукурузного проекта» было принято только в январе 1955 года на новом Пленуме ЦК, где Н.С.Хрущёв выступил с докладом «Об увеличении производства продукции животноводства»[555], ставшим затем основой для одноимённого Постановления ЦК. Именно здесь, ссылаясь на успешный опыт канадцев и американцев, он поставил задачу на порядок увеличить площадь кукурузных полей и уже в ближайшие два года «обеспечить новые районы возделывания кукурузы» нужным количеством семян, «выращенными на юге страны».

В своих «кукурузных иллюзиях» Н.С.Хрущёв ещё более окреп, когда в июле 1955 года на своей крымской госдаче встретился с делегацией американских фермеров из центра «кукурузного пояса США» штата Айова, приглашённых на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку новым министром сельского хозяйства СССР В.В. Мацкевичем. По утверждению У.Таубмэна[556], именно здесь Н.С.Хрущёв не только познакомился, но и подружился с «кукурузным магнатом» и мультимиллионером Росуэллом Гаретом.

Затем в январе 1956 года с подачи Н.С.Хрущёва ЦК КПСС и Совет Министров СССР принимают новое совместное Постановление «Об увеличении посевов кукурузы и других сельскохозяйственных культур»[557], в котором предельно лапидарно было указано, что «повсеместное распространение этой зерновой и силосной культуры является важнейшей партийной задачей». Логика данной установки в принципе была предельно проста: всю пахотную землю в стране, абсолютно невзирая на зональные и природно-климатические условия и иные различия, необходимо было засеять самыми высокоурожайными культурами и таким нехитрым способом «дёшево, быстро и надёжно» получить максимум сельскохозяйственной продукции и животноводческих кормов. Поэтому с этого момента под «царицу полей» и другие «чудо-культуры», в частности «царя-гороха», стали распахиваться и целинные земли, и земли под кормовые культуры, и малоурожайные зерновые пашни, и поля, находящиеся под паром, и даже стойбища и пастбища, вовсе непригодные для пашенного земледелия. Более того, чтобы «не попасть под раздачу» и не вызвать «начальственный гнев», многие руководители аграрных хозяйств стали отводить под кукурузу и бобовые культуры лучшие пахотные земли, испокон веков отводившиеся под традиционные зерновые культуры — пшеницу и рожь. В результате уже к середине 1959 года кукурузный клин в общем севообороте страны вырос с 4,8 до 18,0 млн га, то есть почти на в 3,9 раза.