Хрусталь

- Ну а ты как думаешь, Гриш? – Вова посмотрел на часы и проводил взглядом последнюю каталку, на которой лежала Агата. Она была явно в сознании, но реагировала на окружающий мир вяло. – Как обычно всё на логистику скидывают.

Я затянулся так глубоко, что даже закашлялся. Лиллия потушила свою сигарету и пошла общаться с одним из ординаторов касательно ситуации.

- Сейчас вообще всё очень натужно и смутно. Финансирование урезают по всем фронтам, денег в стране всё меньше. Цены растут, ничего хорошего в общем.

Эту тему мне развивать совсем не хотелось, поэтому я решил поговорить о другом.

- Слушай, Вов, а как много за последнее время пациентов с острыми головными болями?

- Очень много, - Он испепелил сигарету мощным затягом и буквально выплюнул огромное облако дыма. – Чем дальше эта Сфера двигается, тем больше людей поступают.

- А были среди них те, кто видел чёрного человека?

Володя оглянулся по сторонам, взял меня под руку и отвёл за угол.

- Я вообще не могу об этом распространяться… - Начал он шёпотом. – Но ситуация прям дерьмовая. Мы уже несколько месяцев занимаемся исследованием симптоматики и там прям всё плохо. Черный силуэт – это реакция мозга на отмирание его частей… По крайней мере, мы можем так осторожно заявить на текущем этапе исследования.

- Всё из-за Сферы?

- Чтоб я знал! – Он оглянулся по сторонам. – Но закономерность есть, я тебе больше скажу, отмирание происходит очень странно. Открой планшет.

Я поднял планшет и разблокировал его, он в свою очередь достал мастерфон и синхронизировался с моим оборудованием.

- Вот. Как по-твоему, что это?

Я смотрел на томографию головы, где почти в самом центре было чёрное пятно размером с теннисный мяч.

- Явно какая-то опухоль, но судя по всему доброкачественная. Края ровные… Идеально ровные. Как по линейке. Что это?

- Это пустота, Гриш.

- В смысле?

- Там ничего нет. Это просто шарообразная пустота внутри головы.

- Бред какой-то…

- Ну дык… Мы пока понятия не имеем. Пациент до сих пор жив и даже идёт на поправку. Хотя я не понимаю, как это возможно. Сможем сказать точнее после вскрытия, но я думаю ты понимаешь с каким дерьмом мы имеем дело.

- Подожди, там тоже была симптоматика с чёрным человеком?

- О… Эта видит его почти каждый день, и голова у неё болит постоянно.

- Давно поступила?

- Три дня назад, наблюдаем. Это пока самый большой «шар», что мы видели. Остальные благо гораздо меньше, но тенденция намечается…

Я ещё раз внимательно посмотрел на результат томографии. Глубинный страх, что подобное может быть и в моей голове, начал пульсировать где-то на подкорке сознания. Затем я медленно поднял глаза и увидел имя и фамилию пациентки. Елена Костикова.

- Стоп… Костикова? Однофамилица наверное…

- Ты о чём?

- Со мной работает Лена Костикова. У нас завтра с ней дежурство должно быть.

- Ну значит не будет с ней дежурства.

- Это она?

- Да, правда я не знал, что она фельдшер неотложки, она сказала, что она медсестра. Но потом её Витька узнал. – Он бросил сигарету в урну и прокашлялся. – Блин, надо было тебе сказать, а я что-то заработался, вылетело из головы. Но ты вроде говорил, что вы мало общаетесь.

У меня всё рухнуло. Я помню, как она говорила про головные боли, но я даже и представить не мог, что их источником может служить это…

- Твою мать…

- Что такое?

- Ничего. – Я докурил сигарету и выбросил в сторону. – Можешь меня провести, я хочу её навестить.

- С ума сошёл? Ночь уже! Плюс, у нас сейчас будет миллион проверок, ты забыл, что произошло? Потерпи. Сейчас во всём разберутся, поставим на ноги команду ЦКК и тогда можно будет уже посещениями заниматься.

- Ладно… Держи меня в курсе, пожалуйста.

- Добро.

* * * * *

Ника очнулась под разговоры коллег.

- Когда пошла двадцать третья минута, я думал, что всё. Можно прощаться с жизнью.

- Я вообще потеряла сознание чуть только закрыла глаза и раскинулась в кресле. Вообще не помню, что произошло. Помню только как меня везли на неотложке.

Ника попыталась подняться, но все мышцы болели, а кожа в некоторых местах горела. Девушка заглянула под одеяло, она была полностью обнажена, на правом запястье установлен катетер, но капельница пока не подсоединена.

- Уже хочется есть…

- А всё, Лиза, ты теперь на больничных харчах, нас ещё долго не выпустят. - Сказал улыбаясь Ваня. – О, кто у нас проснулся, с возвращением!

Агата помахала рукой, Лиза смотрела куда-то в сторону. Ника ленива подняла ладошку. Вокруг было светло, тепло и безопасно. В огромном помещении стояли панорамные окна почти в пол с широкими, но невысокими подоконниками, сверху горели ярко-голубые продолговатые лампы, за окном – глубокая ночь. Три двери в дальнем конце вели в разные места, первая в операционную за стеной, вторая – в общий коридор, третья – в ванные комнаты. Ника знала об этом, потому что уже бывала здесь. Это лучшая палата во всей больнице, созданная специально для команды ЦКК. Коек, правда сделали с запасом, целых шесть штук.

- Всё болит…

- Это нормально, тебе сейчас поставят укол. Нам всем ставили, но тебя будить не стали.

- Только не это… - Ника закрыла лицо рукой. – Как же я это всё ненавижу.