Хрустальная гора (ЛП)

Несколько долгих мгновений Алиизса стояла склонившись над Кэлом. Боль от слов Каанира терзала снова и снова, сливаясь с болью истерзанного тела. Столько лет она была супругой и помощницей Каанира и знала, что в один прекрасный день он может избавиться от нее. Но никогда не предполагала, что это будет так больно.

Неожиданно вспомнились пророческие слова, сказанные в давнем разговоре вдалеке отсюда.

«— Это опасно, заботиться о других, — говорила она. — Вы открываетесь… для страданий.

— Да, — тогда ответил ей Торан. — Заботиться о других непросто, потому что вы в этот момент отдаете что-то свое. И вы боитесь, что оно вернется и ранит вас, если вы допустите. Все, что мы делаем в жизни, мы делаем из страха. Страх измены, страх перед болью… В конце концов эти страхи обретают реальность, несмотря на наши усилия».

««Несмотря на наши усилия»… — повторила она, борясь с желанием заплакать, и, закрыв лицо руками, припала к груди Кэла. — Я пробовала идти и путем Каанира, и путем Торана. И к чему это привело? К боли и страданиям! Почему я стала беспокоиться о других?»

Это снова были ее собственные слова, сказанные очень давно, когда она в том волшебном саду обсуждала с Тораном, как уязвимы те, кто заботится о других.

Она повторила вопрос вслух:

— Так зачем вообще мы живем? Разве хоть кто-то из тех, кто сделал себя уязвимым, что-нибудь изменил? От этого становится только хуже!

Прохладное прикосновение к шее. Алю испугалась, что это вернулся Каанир, но его касания всегда обжигали: от него исходил жар, питаемый внутренним дьявольским пламенем. Она обернулась и обнаружила Засиана, стоящего на коленях.

— Тебе больно, — сказал он, кладя ладонь ей на лоб, и она ощутила благословенное облегчение. Боль в животе немного утихла, и алю почувствовала прилив сил.

Засиан, отдернув руку, с горечью посмотрел на Алиизсу.

— Ты умираешь, — сказал он просто. — Но сейчас ты не умрешь. Я помог.

Алиизса посмотрела на жреца и улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она. — Ты так добр…

Засиан снова уселся и стал смотреть в пустоту ничего не выражающим взглядом.

— Ты назвала меня своим сыном, — сказал Кэл.

Алиизса моргнула и села.

— Что? — спросила она, шмыгая носом и вытирая глаза.

— Когда вошла сюда, — ответил Кэл. — Ты сказала этой твари, — полудроу кивнул на труп гориллы-демона, — «уйди от моего сына!». Ты никогда раньше не называла меня так.

Алиизса покачала головой.

— Ну и что? Я не понимаю.

— Я думаю, он пытается ответить на твой вопрос, — сказал Торан слабым голосом. — Вот почему ты — и почему мы все — заботимся о других.

— Точно, — сказал Кэл. — Я извиняюсь за то, что тебе наговорил Вок. Он дурак. Я горжусь тем, что ты моя мать.

Алиизса чуть улыбнулась. Кэл улыбнулся в ответ, и радость приглушила причиненную Кааниром боль. «Он мой сын, — просияла она. — И он гордится этим».

Но от ее радости ситуация лучше не стала. Каанир пообещал наказать Торана и Кэла за их попытки манипулировать им. Он был свободен, а они оказались в ловушке и умирали на дне глубокого провала.

— Как ты мог это сделать? — сокрушалась Алиизса, обращаясь к задыхающемуся ангелу, который лежал с закрытыми глазами. Его светлые локоны прилипли к бледной коже, покрытой потом. Выглядел он ужасно.

— Как ты мог освободить его? Ты только что решил нашу судьбу, — сказала она уныло.

— У меня не было выбора, — ответил Торан. — Я дал ему слово. Гарантии моего собственного благополучия не были частью сделки.

— Торан, ну это же безумие! — присоединился Кэл из другого конца пещеры. — Все-таки у тебя оставалась возможность придерживаться соглашения чуть дольше. Ты что, умереть хочешь?

— Смерть может стать благословением для меня после всего, что произошло, — пробормотал Торан. — Демоны пока не убили меня, но они могут это сделать в любой момент.

— Нет, — сказала Алиизса, пытаясь сдержать эмоции. — Я не допущу.

Торан открыл глаза и посмотрел на нее.

— Я только рад твоему желанию помочь мне, но Каанир сказал правду. Куда нам идти?

— И все-таки мы попробуем, Бездна все побери! — воскликнул Кэл. — Если ты хочешь просто лежать и ждать, когда они явятся, то ты не тот, кому я когда-то верил. Не тот Торан, которого я знал.

Торан снова закрыл глаза и устало вздохнул.

— Если бы я все еще мог быть для тебя прежним, друг мой… Но я потерял слишком много. Мне не хватит ни сил, ни воли, чтобы продолжить борьбу.

— Чепуха, — заявила Алиизса, поднимаясь на ноги. — Ты поддался отчаянию.

Она пыталась говорить суховатым, деловым тоном, но внутри у нее все сжималось от страха. Каанир получил все, что хотел, и приобрел над ними абсолютное преимущество. И он прав, они в ловушке.

Может быть, он опомнится, надеялась она еще какое-то время. Может быть, передумает. Но эта ложная надежда быстро исчезла. Алю понимала, что в мыслях камбиона ничего не изменится. Через слишком многое ему довелось пройти. Слишком много страданий, слишком много унижений. Он привык уничтожать всех, кто встал у него на пути, всех, кто хотя бы слегка задел его амбиции. Они вчетвером не смогут даже пытаться противостоять ему.