Хрустальная колыбель

— Знаешь, хоть наши отцы и не были в родстве, я всё-таки думаю, что все лорды — братья. А если между нами происходят мелкие недоразумения, это всегда легко исправить, стоит только сдвинуть кубки и выпить их до дна. — Сим Тарл говорил доброжелательно и непринужденно. Могло показаться, что два лорда, добрые соседи, мирно беседуют друг с другом, и скоро действительно перед ними накроют стол для дружеской пирушки. Но руки второго собеседника были привязаны ремнями к подлокотникам кресла, а сам он ещё не совсем пришел в себя после того, что произошло ночью. Той самой ночью, память о которой оборвалась внезапно, когда на поляну, освещённую костром, выползли клубы серого тумана.

— Развяжи. — Юм старался, чтобы в его голосе не звучало и тени испуга, и ему это удалось.

— Развяжу, конечно, развяжу, — обнадежил его лорд Холм-Ала и отхлебнул какого-то дымящегося напитка из глиняной кружки. — Я ведь понимаю — ты не сможешь подписать договор со связанными руками.

— Какой договор?

— А я думал, ты сообразительней, брат. — Сим щелкнул пальцами, и чья-то рука из полумрака за его спиной протянула свиток. — Договор о передаче пограничных земель. У твоего Холма есть полсотни лиг границы с лесными варварами и ещё примерно столько же — с прибрежными. Сам подумай, зачем тебе лишняя головная боль… Тем более границы у тебя почти не охраняются. Мои люди перешли туда и обратно, не думая скрываться, но не встретили ни одного стражника. Только не надо искать в моих требованиях какой-то коварный умысел, и не подумай, будто я имею что-то против тебя лично. Просто я не хочу, чтобы варвары прошли через твои земли и ударили мне в спину. Хочешь, я даже заплачу за всё. Мы тут недавно захватили сотен пять пленных. Отдам одного парня и пару девиц за каждую квадратную лигу — как раз хватит. Юные варварки — кровь с молоком…

— По-моему, мы договорились, как будем решать этот спор. — Юм хотел приподняться вместе с креслом, но оно оказалось прибитым к полу. — Или ты струсил?

Сим резким движением плеснул ему в лицо из своей кружки. Густое черничное вино, сдобренное пряностями, потекло медленными струями на белую рубаху, и теперь надо было подавить приступ собственной ярости. Гнев того, чьи руки связаны, лишь доставляет радость врагу…

— Ты и впрямь труслив, как последний шакал… — Юм нашел в себе силы улыбнуться. — Ты не достоин своих благородных предков, Сим Тарл.

Теперь он видел, как богатырская фигура лорда поднимается из-за стола, а его рука тянется к стилету, воткнутому в столешницу.

— Ушпокойся, шоколик, — послышалось откуда-то старушечье шмаканье. — Ушпеешь ешшо…

— Заткнись, ведьма! — взревел Сим, но, похоже, неведомая старуха имела над ним какую-то власть, и он опустился на своё место. — И что теперь с ним делать?

Мгновение назад возле Сима никого не было, и вот старуха в длинной до пола мантии уже сидит рядом, положив сморщенную руку на его запястье.

— Шегодня, как штемнеет… — она склонилась к его уху и начала что-то быстро нашептывать, а потом исчезла так же внезапно, как и появилась.

Юму вдруг показалось, что он где-то видел её раньше. Вспомнить бы — где…

— Так вот, брат… — Сим, казалось, вполне овладел собой. — У меня завелась славная гадалка. Никогда не ошибается. Она-то и раскусила твои козни… Вместо благородного поединка ты хотел просто пристрелить меня из лука, ведь так? Так… А я, как и ты, — последний отпрыск, как говорится… Так что кто победил — тому и оба Холма, обе короны… Нет, я, пожалуй, прикажу их расплавить и отлить из обеих одну. А ты скоро умрешь… Как только Щарап скажет, что пора тебе, так и всё… Плесень ходячая, а соображает. Мы с ней горы свернем.

Юм слушал и молчал. Говорить не хотелось, слушать бред явно одурманенного человека не хотелось тоже…

— Стража! — рявкнул Сим и ударил кулаком по столу.

Юм услышал сзади торопливые тяжелые шаги, и чьи-то пальцы вцепились ему в плечо.

— В подвал его… — Теперь Сим говорил угрюмо и тяжеловесно. — И не вздумайте бить его по пути. Он мне пока целенький нужен.

Подвал небольшой пограничной башни, судя по всему, давно не использовали как темницу. Во всяком случае, охапка сена, на которую бросили Юма, связанного по рукам и ногам, ещё не пропиталась затхлостью, а на двери даже не было засова, и было слышно, как стражники, переругиваясь, посылают друг друга за поленом, чтобы подпереть снаружи ржавые железные створки.

Внезапно из дальнего угла донесся шорох, и чей-то голос спросил из темноты:

— Ты кто?

— А ты кто? — в свою очередь спросил лорд, пытаясь принять сидячее положение.

— Ясно… — пробормотал голос. — Всё-таки споймали они тебя, лорд.

— Можешь называть меня просто — Ваша Милость, — попытался Юм поставить на место невидимого собеседника.

— Милость так Милость… — согласился голос. — Ну, то, что ты, Милость, ушами прохлопал — это понятно, а вот как Олф твой проглядел…

— Да кто ты такой? — спросил Юм нетерпеливо.

— Да вы у меня ещё погостить хотели, да дома не застали. Ведун я, Кряж меня зовут.

Голос ведуна звучал подозрительно молодо, а ведь Олф говорил, что старик еле ходит…