Хрустальная колыбель

Но было уже поздно. Издыхающий Зверь прорычал что-то на неведомом языке, схватил окровавленными лапами валявшийся в траве бесформенный кусок золота и исчез. В тот же миг все четыре идола вспыхнули дымным холодным пламенем.

Глава 14

Любой мастер – ведун своего дела. Если у него нет секретов, известных только ему, которые он может передать единственному своему наследнику, то он не мастер, а просто мастеровой. Умение владеть мечом и умение делать мечи сродни друг другу, поскольку лишь мастер боя может оценить мастерство кузнеца.

Книга Ведунов

Ветер, не утихая, дул в сторону замка. Пров то причитал, ругался или оправдывался, то надолго замолкал, предаваясь глубокой задумчивости; Ойван и Юм тоже были молчаливы и сосредоточены – не отставая, но и не приближаясь, они двигались вслед за Герантом, который уже в третий раз за день обходил стены Холм-Эста. Но с какой бы стороны от замка они не оказались, низкорослая пожухлая трава и редкие деревья неизменно клонились туда, где под тяжёлым серым небом возвышалась каменная громада.

– Вот ты говоришь, Нечистый меня попутал, а как он меня попутает, если я его в глаза не видел, – уже в который раз повторял Пров, с опаской бросая по ветру торопливые взгляды. – Я ж наоборот хотел, как лучше. А если не поможет тебе твой посох, что делать будешь? Ясно, что ничего… Потому что мёртвый будешь. И я вместе с тобой, и Ойван, и все остальные, кто здесь отирается. То же и будет, как я думал. Ойван, хоть ты ему скажи.

Но Ойван старался даже не смотреть в сторону волхва. Он временами пытался представить себе, что случилось бы, сумей Пров выполнить до конца волю богов, и ему становилось не по себе. Но и кроме этого было от чего впасть в уныние – над замком то и дело поднималось тёмно-серое клубящееся облако. Иногда порывы ветра обращали его в вихрь и загоняли обратно в жерло самой высокой башни, громоздящейся над восточными воротами, которые ни разу не открывались ни во времена Халлака-старшего, ни после него.

Герант негромко бормотал то ли молитвы, то ли заклинания, а Пров ворчал что-то насчёт того, как Творец услышит своего Служителя, если такой ветер не всякий глашатай переорёт, а уж Геккор, повелитель ветров, всё равно своего не упустит.

– Ну вот и всё… – Герант остановился напротив восточных ворот, когда они в третий раз обошли вокруг замка. – Теперь нужно идти туда. Но ещё не поздно – любой из вас может остаться здесь.

– Ну ты сказанул! – тут же отозвался Пров. – Сейчас всё брошу и попрусь домой огурцы трескать! Зря, что ли, досюда ноги ломал! Во славу Геккора… Раз уж по-моему не дал сделать, давай хоть по-твоему – а то уж точно на меня Геккор осерчает, и Зеус не пожалует. Да меня и за волхва-то после этого никто считать не будет, а я привык, когда медовухи вдоволь и сплошное уважение.

– Юм? Может быть, хоть ты одумаешься? – Герант вовсе не надеялся, что Бранборг-младший согласится отступить, но не мог не спросить. – Знаешь ведь – оттуда мы можем и не вернуться, а Холм-Дол без лорда тоже нельзя оставить.

– Мне гадалка говорила, что я долго проживу. – Юм улыбнулся широко и беззаботно – похоже, он действительно радовался предстоящему приключению, как будто не было сырой темницы, долгих блужданий в подземных лабиринтах, встречи с нимфой и скрипа повозки, сводящего с ума… – А после всего, что было, я ей почему-то начинаю верить.

– Молодые не верят в смерть, потому и гибнут так часто, – заметил Герант и вопросительно посмотрел на Ойвана.

– А что я потом Алсе скажу? У нас, если вождь сказал, расшибись, а сделай. – Сааб хотел было добавить про Рысь-прародительницу, но вовремя прикусил себе язык. После той ночи на берегу Дрёмы Прародительница являлась ещё дважды – среди бела дня лежала на ветвях, склонившихся над тропой, но никто, кроме Ойвана, её не заметил. – Опять же кинжал мне вождь подарил…

– Ну ладно. Если вернёмся, меч тебе подарю, – пообещал Герант. – Мне он всё равно уже давно не по чину.

Ойван едва сдержал радостный вопль, но тут же успокоился, решив, что и впрямь сначала надо вернуться. Там, за воротами, которые, по слухам, веками не открывались, могли остаться навсегда либо Герант, либо он сам, либо меч, либо все сразу.

Засов намертво прикипел к скобам, а между ржавыми створками, на которых едва различался кованый орнамент из причудливых сплетающихся символов, невозможно было заметить никакой щели – они, казалось, навеки срослись под бугристой коростой ржавчины.

– А ну-ка, Пров, не забыл чин поклонения Морху, которого уже нет, и потому с ним встретится лицом к лицу всякий, кого тоже не станет? – Герант положил тяжёлую ладонь на плечо волхва.