Хрустальная ловушка

Господи, как глупо она выглядела. Лежала в снегу, придумывая идиотическую историю любви с горным пейзажем на сладкое… Ольга засмеялась: ловко же он ее провел, этот инструктор по лыжам и горноспасатель по совместительству.

Она готова была изменить собственному мужу, хотя никто не требовал от нее этой жертвы.

Дура, дура, дура.

— Давайте руку! — снова повторил он.

— Не нужно. Я сама.

Она неловко поднялась и посмотрела на Иону почти с ненавистью:

— Спасибо за преподанный урок. Постараюсь его не забыть.

Это прозвучало как двусмысленная угроза, но ей было наплевать, как именно это прозвучит.

— Я надеюсь, — сказал он.

Вот и все. Ты клиническая дура, Ольга. Ты не можешь знать, что произошло там, внизу. Может быть, Марк специально не поднялся вместе с братом. Испытание верности, вот как это называется, наивный фильм 1954 года. И в нем тебе отведена главная роль.

Она медленно сняла перчатку и ударила Иону по щеке — со всей силой, на которую была способна. Самым странным оказалось то, что Иона даже не удивился. И ни один мускул не дрогнул на его лице.

— За что? — спросил он. — Что такого я сделал?

— Это не за то, что вы сделали… А за то, чего не сделали. — Господи, что она говорит! — Думаю, со всем остальным я справлюсь сама.

— С чем?

— С этими чертовыми горами. Марк мне поможет. Мой муж.

— Не сомневаюсь.

Ну вот и все. Солнечный день показался Ольге нестерпимо ярким. Лучшее, что можно сделать сейчас, — вернуться к себе в коттедж. Хватит с нее этих лыжных прогулок на свежем воздухе. Она присела на корточки и попыталась расстегнуть крепления. Ничего не получилось: то ли от волнения, то ли от того, что Ольга понятия не имела о том, как обращаться с этой простенькой системой.

— Помогите мне! — сжав зубы, сказала она Ионе.

— Вы не будете больше кататься? — Скажите пожалуйста, какое простодушие!

— Думаю, на сегодня хватит.

Иона легко расстегнул ее крепления, и снова его лицо оказалось в опасной близости от ее собственного. Она не отрываясь смотрела на него. Это была дуэль достойных противников, где каждый сам выбирал оружие. А потом… Потом что-то такое появилось в лице Ионы… Что-то похожее на капитуляцию, прошение о помиловании. И Ольга сжалилась над ним, отвела взгляд.

— Я помогу вам, — Иона приободрился. — Я помогу вам донести лыжи до фуникулера.

— Не нужно. Я сама.

— Как хотите.

Нет, она не хотела. Она не хотела услышать то, что он ей сказал.

Взвалив лыжи на плечо, она побрела к месту массового спуска лыжников. «Если я сейчас обернусь, — рассеянно думала Ольга, — он будет стоять и смотреть мне вслед. Дам себе минуту и обернусь. Нет, полминуты… Может быть. Инка права, и это не больше чем застарелая, затянувшаяся коркой ненависть двух братьев». Но что-то в нем было такое, в этом неожиданно свалившемся на ее голову Марковом брате… В том, как он смотрел на нее… В его зрачках не было Марка. Только она. Двадцать восемь, двадцать девять. Тридцать. Все, полминуты прошло. Можно оборачиваться. Сто против одного, что он смотрит ей вслед…

Ольга обернулась.

Но на том месте, где они расстались. Ионы уже не было…

* * *

Звягинцев увидел Юрика издалека.

За два года он хорошо изучил все повадки обслуги «Розы ветров», он знал — кто, когда, с кем и как проводит время, свободное от утомительных обязанностей по поддержанию жизнедеятельности курорта. Так, ребята из охраны, которым надоел снег во всех его проявлениях, а также все его производные, включая горнолыжников и их снаряжение, целыми часами торчали в сауне и дулись в преферанс. Преф был национальным видом спорта охранников. Почесывая мощные яйца и литые задницы, они играли на все подряд: на деньги, на дежурства, на желания; на горничных, с которыми периодически спали и которых тасовали и сдавали друг другу, как карты из колоды. Горничные — все как на подбор секси-девочки, хорошенькие сучки, ничего не поделаешь, курорт экстра-класса, отбор как в школу манекенщиц, — тоже не оставались в долгу. Они толклись на спусках в роскошной экипировке, которую иногда получали в подарок от благодарных за мастерски сделанный минет «новых русских». «Новые русские» уезжали к своим женам и любовницам, а экипировка оставалась. С ее помощью секси-девочки цепляли новых постояльцев, и нить жизни не обрывалась ни на минуту.

На памяти Звягинцева только двум из горничных по-настоящему повезло: одну из них увез в Милан невесть как попавший в «Розу ветров» приторный итальянец с таким же приторным именем: Паоло Барбарески. Другую приметил тренер по фристайлу из Элисты. Он обещал ей фантастическую карьеру в лишенной даже намека на горы, плоской, как грудь девственницы, Калмыкии.

Официантки обожали коллективные просмотры латиноамериканских сериалов, а бармены, повара и портье — коллективные просмотры «Формулы-1». Лыжные инструкторы, наевшиеся неумех-лыжников, предпочитали боулинг по ночам, а дежуривший у подъемников балласт — скоростной спуск на лыжах. И тоже по ночам.

Только горноспасатели слыли в общем стаде индивидуалистами: у них не было совместных развлечений. Если только не считать развлечением поиски заблудившихся и пропавших туристов.