Хрустальная ловушка

— Но я-то здесь при чем? Это точно не я…

— А посему, — Звягинцев даже не слушал причитания портье, — мы с тобой сейчас должны восстановить во всех подробностях прошедшую ночь.

— Всю ночь?

— Нет. Часов примерно с четырех.

— А-а… А чего тут восстанавливать? Помню я их.

— Кого?

— Ну, старого этого… В смысле — пожилого. И парня. Они вдвоем пришли из бара. Я видел, как они выходили.

Эта была замечательная архитектурная идея, которая сейчас играла только на руку Звягинцеву: от стойки портье замечательно просматривался вход в «Ричард Бах» — и все благодаря огромным окнам вестибюля. Никто не мог ни пройти, ни выйти незамеченным.

— Ну, они вышли и что?

— Похоже было, что парень провожал его.

— А ты обратил на это внимание?

— Как же было не обратить. Уж очень громко они разговаривали.

— Ругались, что ли?

— Да нет, в том-то и дело, что они как бы не ругались конкретно между собой. — Лоб юного портье, совершенно непривычный к каким бы то ни было интеллектуальным изысканиям, прорезала глубокая старческая морщина. — Как бы вам объяснить, шеф? Они выясняли отношения из-за кого-то еще.

— Из-за кого?

— Ну, из-за кого мужики выясняют отношения? Из-за женщины, конечно!

— Кого-то не поделили и на этой почве ссорились? Может быть, пожилой в чем-то обвинял молодого?

— О, вспомнил! Ну, конечно! Парня зовут Марк, так?

— Да. Так пожилой в чем-то обвинял Марка?

— Нет. Наоборот, он как бы его жалел. А Марк как бы оправдывался, просил не сердиться и войти в положение.

— Его положение?

— Да нет же! Я говорил… Они все время говорили о женщине.

— О жене пожилого.

— Об этой красотке? Шикарная телка, только я слышал, что у нее какая-то травма… Я даже хотел навестить ее… — Глаза портье подернулись мечтательной поволокой. — Вы как думаете, шеф, удобно будет, если я ее навещу? Красивая женщина в таком состоянии…

— Думаю, что теперь тебе стоит забыть об этом. Ее мужа убили, и она теперь вдова.

— Ну, это ненадолго, — убежденно сказал Серый. — Знаете, сколько соискателей в очередь выстроятся на такой-то французский шарм.

Пожалуй, Марк прав, увлечение стриженой кошкой принимает какие-то вселенские масштабы. И Серый тоже прав — такая фифа недолго останется вдовой.

— Так они говорили об Инессе?

— Нет. О жене Марка. Она, конечно, тоже ничего… Даже лучше, чем Инесса, и волосы длинные… Мужчинам нравятся длинные волосы. А вам нравятся, шеф?

— Не задумывался. — Кой черт не задумывался, уже лет десять, а то и все пятнадцать, как перестал об этом думать.

— Но вот лично для меня… Чего-то в ней не хватает, хотя и фигура замечательная, почти как у Инессы, и все при ней.

А вот поди ж ты… Французский шарм, вот как я это называю!

Разговор стремительно удалялся от нужной Звягинцеву темы, и Пал Палыч решил вернуть романтического портье обратно на дистанцию.

— А с чего ты взял, что они говорили о жене Марка?

— Из разговора. — Серый посмотрел на Звягинцева с состраданием: неужели не понятно. — Пожилой, который Шмаринов, его жена ведь тоже Шмаринова… Так вот, пожилой говорил, что такие вещи очень сложно прощать, особенно мужчине, особенно отцу. Что он не понимает этой дочерней ревности. Так он и сказал? «Я не понимаю этой дочерней ревности, это что-то ненормальное…»

Серый закрыл глаза и пошевелил губами, вспоминая текст:

— Ага, он это сказал, а Марк так как-то странно на него посмотрел: «Что значит ненормальное, она абсолютно здорова». К чему это было сказано, я не понял. Ну, неважно. Пожилой ему в ответ: «Ольга все больше становится похожей на мать, и это меня пугает… Этот сегодняшний взрыв…» Тот ему говорит: «Зачем вы ее ударили? Вы же знаете, как она к вам относится…» А пожилой так подумал и сказал… Сейчас, сейчас… Он сказал: «Мне плевать на себя, но она оскорбила мою жену. А этого я не могу простить никому, даже собственной дочери…» Вот.

Серый фыркнул носом и утер пот, от усердия проступивший на висках.

— Уж больно складно получается, — с сомнением сказал Звягинцев. — И как ты только все запомнил? Весь разговор, я имею в виду?

— Да очень просто, шеф. У меня же феноменальная память.

Пять страниц типографского текста с одного прочтения… Плюс цифры…

— Какие цифры?

— Самые обыкновенные. Множу и делю любые значения.

— Да ну? — искренне удивился Звягинцев. — Я даже не подозревал в тебе таких талантов.

Серый расплылся в довольной улыбке.

— Хотите проверить?

— Можно.

Через секунду из стола был извлечен калькулятор, и Звягинцев приступил к испытаниям.

— 45 612 разделить на 737?

— 61 и три восьмерки после запятой, — не заставил себя долго ждать Серый. — Запросто беру цифры до третьего знака после запятой. Верно?

— Верно! — восхитился Звягинцев, сверившись с калькулятором, и даже захватил ртом лишку воздуху. — А теперь усложним: 946 231 разделить на 98?

— 9655 и 418 после запятой. Ну как?

— Наповал, Серый!

— Еще давайте!

— Ладно. 3265 умножить на 471 ?

— 1537815.

— Да ты просто Вольф Мессинг какой-то!

— Это еще кто?

— Был один такой… Вундеркинд.

— Ну, не знаю… Типографский текст будем проверять? — Серый оседлал своего любимого конька и теперь упорно не желал с него слезать.