Хрустальная ловушка

— Ну как же, Ольга, — видя, что жалкое подобие представителя закона не мычит и не телится, Запесоцкая взяла инициативу в свои руки. — Вы крушили скульптуры, а потом, когда я попыталась остановить вас, — вы ударили меня. Разбили очки.

— Нет, — Ольга обвела всех полными слез глазами. — Нет, что вы!..

— Покажите очки, тряпка, — шепнула Звягинцеву Наталья Владиленовна и громко добавила:

— У нас есть вещественные доказательства.

Звягинцев послушно вынул из кармана очки и протянул их Марку. Тот несколько секунд тупо рассматривал их.

— Кара? — Он вопросительно поднял брови. — Это правда, кара?

— Марк!

— Видимо, произошло недоразумение… Вы уверены, что это… Что это совершила именно моя жена?

— Не держите меня за дуру, молодой человек! Я знаю вашу жену и не могла ошибиться.

— Дело в том, что все это время мы были вместе, так что все ваши обвинения выглядят несостоятельными.

— Меня хотят уличить во вранье? — Запесоцкая нервно пожевала губами. — Может быть, я не очень хорошо вижу…

— Тем более, — совсем недипломатично вставил Марк.

— Может быть, я не очень хорошо вижу, но не настолько, чтобы не узнать человека с расстояния двух шагов… И потом — она ударила меня.

— Я не могу это комментировать. — Марк поднял руки и даже поправил воображаемый галстук.

Но достойно завершить эту импровизированную пресс-конференцию ему не удалось: в дверь требовательно постучали.

Похоже, что этот сиротский коттедж пользуется большой популярностью в ночное время, меланхолично подумал Звягинцев. Прямо как народные центры самогоноварения в достославную советскую эпоху.

Марк — в который раз за сегодняшнюю ночь — пошел открывать.

— Марик, душка, что это происходит с Лелишной? — раздался голос ее подруги, которая была так невежлива со Звягинцевым. Стриженая кошка, обмылок Дома моделей, такая же шумная, как крышка для унитаза.

Звягинцев не любил женщин Инкиного типа: узкозадая лахудра, с целым выводком серег в ушах и цепочкой на щиколотке, разбила сердце его сына Володи. За три месяца до смерти.

— Тише, пожалуйста, Инесса. — Они все еще стояли возле двери, и Инка не могла видеть ночных гостей Красинских.

— Спит, что ли?

— Спит, — обреченным голосом сказал Марк.

— Хотела бы я так спать… С чувством выполненного долга.

— Приходи завтра. Инка.

— Да нет, я просто хотела выяснить, с каких это пирогов она меня послала сорок минут назад.

— Уходи, пожалуйста.

— Я так и знала, что ты доведешь жену до ручки своим рационализмом и миссионерским сексом, Марик, душка! Я чуть по морде от нее не получила. А вся моя вина заключалась лишь в том, что я сходила в бар пропустить стаканчик. А потом, когда вышла подышать свежим горным воздухом, — она мне навстречу. В совершенно невменяемом состоянии. Пронеслась мимо, как на шабаш, только метлы не хватало. Она вообще до дома добралась?..

— Да. Уходи.

— Да что с вами в самом деле?

— Это-то мы и пытаемся выяснить, — радостно сообщил Инке Звягинцев, мелким бесом выпрыгнувший из-за двери.

— О! Да у вас здесь полна ж… Полна горница людей. — Инка, казалось, даже не удивилась столь позднему визиту Звягинцева.

— Да вы проходите, барышня, все равно никто не спит. — Звягинцев взял на себя функции радушного хозяина.

— Ну, если вы настаиваете…

— Настаиваю.

Инка вошла в дом, поздоровалась с Натальей Владиленовной («А вы что здесь делаете, Наташа?») и устроилась в кресле. Запесоцкая заняла другое кресло, а Марк сел на кровать, рядом с женой: Ольга сразу же вцепилась в его руку обеими руками. Звягинцеву посадочного места не хватило, но спустя несколько минут он утешился бутылкой мартини, стоявшей на каминной полке.

— Ну, — сказал Звягинцев, самым непосредственным образом залив в глотку мартини, — приступим к опросу свидетелей.

— А что, собственно, произошло? — Инка вскинула брови.

— А произошло вот что, барышня. Ваша подруга сегодня ночью совершила акт вандализма плюс мелкое хулиганство…

— Я бы не сказала, что хулиганство было таким уж мелким, — поправила Пал Палыча Запесоцкая и инстинктивно провела рукой по лицу.

— Неважно. Вот Наталья Владиленовна утверждает, что застала вашу подругу, — Звягинцев кивнул в сторону Инки, — и вашу жену, — далее последовал кивок в сторону Марка, — за весьма предосудительным делом: она разбивала ледовые скульптуры самым варварским способом. Я сам это видел.

— Как она разбивала? — переспросила Инка.

— Нет. Последствия.

— А почему вы решили, что это именно она?

— Потому что были свидетели. Вот, Наталья Владиленовна, прошу любить и жаловать.

— Это правда? — обратилась Инка к Запесоцкой.

— К сожалению.

— Зачем, Ольга? — Вопрос подруги застал Ольгу врасплох.

Она расплакалась так отчаянно и горько, что даже Запесоцкая покраснела.

Сердце Звягинцева сжалось — ему совсем не нравилась эта ночная история. Он никогда не был психологом, но не заметить растерянность и подавленность молодой женщины было невозможно.

— Вы сказали, Марк, что ваша жена этой ночью никуда не выходила.

— Я и сейчас могу это подтвердить. — Крепко сжатые губы Марка лишь подтвердили его готовность защищать свою жену до конца.