Хрустальная пирамида

Подвесной мост начинался сразу за этой дверью и вел прямо на верх башни, видневшейся поодаль. Если смотреть с пирамиды, вершина башни находилась ниже. То есть место, где они стояли, располагалось выше, чем вершина башни, а значит, ведший туда подвесной мост шел к ней с довольно заметным уклоном.

Подвесной мост, напоминавший те, которые делают для игрушечной железной дроги, был плотно обмотан колючей проволокой. Эта колючая проволока со стороны башни начиналась сразу от того маленького окна, а здесь доходила вплотную до двери с решеткой. Она совершенно точно не позволила бы открыть дверь.

Между прутьями решетки можно было бы просунуть наружу палец, но ладонь все равно зацепилась бы за колючую проволоку, и ухватить ее изнутри было бы совершенно невозможным трюком.

— Где ключ от двери? — спросил Декстер Гордон.

— В кармане покойного, Чарли его так и увез, — ответил Нельсон Макфарен.

— Копию этого ключа не делали? — спросил начальник полиции у режиссера.

Тот, отрицательно покачав головой, ответил:

— Мистер Алексон не одобрял этого. Он считал, что делать копию не нужно. Поэтому ключ от этой двери существовал в единственном экземпляре, который мистер Алексон всегда носил с собой.

Потом все снова взобрались на скалистую площадку и стали ее осматривать.

— В последнее время по телевизору часто рассказывают про людей, которые уже почти умерли и стояли на развилке между раем и адом, а в последний момент возвращались на этот свет. Так вот, эти люди видели, наверное, какой-то подобный пейзаж, — пробормотал Макфарен, глядя на нагромождение камней в конце скалистой канавы. — Суровые здесь скалы…

Когда они со всеми предосторожностями спустились со скалы на песчаную поверхность, веревочную лестницу сняли и начали быстро разбирать леса из железных труб. Декстер Гордон выглядел недовольным, но леса были имуществом съемочной группы, и полиция не могла им распоряжаться. Ему не оставалось ничего, кроме как мрачно наблюдать за процессом разборки. На этом съемки на Иджипт-Айленд завершились.

Сон стал смаривать даже самых стойких. Декстер поумерил свое красноречие. В этот момент в пирамиду вбежал полицейский в форме. Подойдя к Декстеру Гордону, он что-то сказал ему на ухо.

— Что?! — закричал Декстер так, что работники, укладывавшие оборудование в ящики, повернулись в его сторону. — Ну, Чарли, ты и облажался!

— В чем дело? — подошел с вопросом фэбээровец.

— А в чем оно может быть? В трупе Ричарда Алексона.

— Что с ним произошло? Он умер не от утопления?

Полицейский в форме ушел.

— Нет, информация не такая приятная. Утопление не вызывает сомнения. Умер он все-таки от того, что ему пришлось заглотнуть слишком много морской воды. Дело во времени!

Ни Эрвин Тофлер, ни Эрик Бернар, не проронив ни слова, пристально смотрели на ветерана сыска, напоминавшего сейчас медведя гризли.

— Эй, Рикки, Рикки Сполдинг! Да, ты, давай сюда! — закричал Декстер, найдя взглядом массивную фигуру охранника. Тот, тоже похожий обликом на медведя с Аляски, неторопливо подошел.

— Ну, охранник, хорошенько послушай и отвечай внимательно. Соберись!

— Я всегда собран, — мрачно сказал Рикки.

— Ты говорил, что слышал голос мистера Алексона сегодня утром? Через дверь.

— Говорил. — Сполдинг кивнул.

— Дело важное; крепко подумай, а потом отвечай, — подчеркнул Декстер. — Это точно был голос мистера Алексона?

— А я-то думал, что это вы собираетесь сказать… — Губы охранника скривились в усмешке.

— Хватит болтовни, — строго сказал Декстер. — Ты меня не зли, отвечай — да или нет.

— Хорошо, я тоже скажу прямо. Вы ведь не спутаете с кем-то голос мистера Макфарена? Ведь, кажется, давно вместе работаете… И я тоже не мог ошибиться. Готов голову заложить. Это был голос мистера Алексона. У него голос немного хриплый, скрипучий, очень необычный. Спутать невозможно. Спросите у других. Эй, Родриго, Джозеф, идите-ка сюда! Тут начальник полиции Нового Орлеана чушь говорит…

Оба охранника сразу же подошли.

— Ну-ка, скажите, голос, который мы слышали сегодня утром, мог принадлежать кому-нибудь, кроме мистера Алексона?

Услышав это, охранники было замерли, а потом громко рассмеялись.

— Какая тут может быть ошибка! Это голос мистера Алексона. Только он один говорил таким необычным голосом, — сказал Родриго.

— Хватит, понял. Уходите! Ложитесь спать! — крикнул Декстер Гордон, прогоняя охранников.

— Что произошло? В чем дело? — поинтересовался Макфарен.

— Да то и произошло, что я ничего не понимаю. Первый раз такое странное дело! — огрызнулся Декстер. — Чарли Рупертон что-то попутал: он говорит, что на всем теле Ричарда Алексона есть признаки того, что смерть наступила тридцать часов назад.

— Тридцать часов? — спросил Нельсон Макфарен с сомнением.

— Ерунду какую-то он говорит. Тридцать часов — это значит четырнадцатого августа! Мистер Тофлер, когда ваша команда прибыла на остров?

— Днем четырнадцатого.

— Ну вот. Тогда получается, что мистер Алексон каким-то образом умер еще до этого!

Режиссер усмехнулся этим воплям Декстера.