Хрустальное сердце

— А что? Я знаешь какой завидный кавалер? У меня, между прочим, квартира в Москве и зарплата стабильная, и отцом нашим с тобой детям я буду хорошим. У меня наследственность о-го-го какая, мой дед в девяносто лет еще подковы гнул! — Макс сжимал ее плечи и нес всю эту чушь про зарплату, квартиру и подковы. Просто потому, что боялся, что, как только он замолчит, Лизавета тут же обернется, посмотрит на него презрительно своими крапчато-каштановыми глазищами и пошлет куда подальше. Ну хотя бы к той же Лоре… А он не хочет к Лоре, он хочет к Лизе! Он жизни своей не мыслит без этой девчонки!

Отстраненно-вежливая улыбка не получилась. Какая уж тут отстраненность, когда тебе только что признался в любви человек, без которого ты жизни своей не мыслишь? Мало того что признался, еще и замуж позвал, и детишками совместными грозится…

Все равно нужно было как-то себя посдержаннее вести, не заливаться глупыми бабьими слезами, не виснуть у Легостаева на шее, не хихикать сквозь слезы…

Лизавета всхлипывала у него на груди, а Макс счастливо улыбался, гладил ее по растрепанным волосам, просил прощения, шептал на ухо всякие глупости…

Вот оно, счастье…

Идиллию прервал ощутимый толчок в бок. Херувим смотрел на свихнувшихся взрослых с досадой и легким недоумением, требовательно протягивал к Легостаеву пухлую ладошку.

— Что? — спросил ошалевший от свалившегося ему в руки счастья Макс.

— Шоколадку обещал? Так давай! — Херувим на всякий случай грозно нахмурился.

— Какую шоколадку? — Лизавета наконец перестала орошать слезами его куртку, проявила здоровое женское любопытство.

— Да так, не бери в голову, — Макс положил на маленькую ладошку шоколадный батончик. — У нас тут мужские дела…