Хрустальное сердце фарфоровой куклы (СИ)

Даже спустя два дня выходных вся школа всё равно судачила о произошедшем накануне в USJ. Старшеклассники перемывали косточки злодеям, с которыми они сражались, обсуждали серьёзные ранения учителей, судачили о новостях, а в частности — фотографии их класса, попавшей на первую обложку всех утренних газет. У всех было отчего-то приподнятое настроение. Они шумели, как и всегда, пока в класс не вошёл Шото.

Все как один в шоке уставились на парня. Его нос распух ещё больше со вчерашнего дня, сейчас на нём красовался розовый пластырь с улыбающимися смайликами из социальных сетей. Ребята не знали, что их поразило больше: этот пластырь, травма Тодороки или то, с какой невозмутимостью он прошёл на своё место и начал готовиться к уроку.

— Тодороки-кун, что с твоим носом? Тебе же вроде не ранили злодеи, — первая опомнилась Момо. К её восклицаниям подключился весь класс.

Шото отвечать не спешил. После того, как он приготовился к уроку, он достал из кармана телефон. Открыв чат с Эбигейл, он прикрепил к нему фотографию, которую сделал перед всем классом, с чёртовым пластырем на его носу и, отправив СМС, выключил гаджет, убирая обратно. Все ученики с шоком наблюдали за его действиями.

«Он всё-таки сделал это. Интересно, чем ему пригрозила Свон-чан для этого?» — пронеслось в голове у Изуку.

— Мидория неудачно вписался в меня, — всё-таки оповестил одноклассников Тодороки, присев за свою парту. Вмиг гомон и шум вновь подняли подростки. Громче всех кричал Бакуго:

— Что? Этот чёртов Деку смог ушатать тебя, двумордый? Да ни в жизнь не поверю! Ты что, настолько убогий, убогий? А пафоса-то сколько всегда!

— Размечтался, — спокойно ответил вспыльчивому парню Шото, но тому было всё равно на его «жалкие оправдания», которые он и не слушал.

— Нет, вы не так всё поняли, — Мидория вскочил со своего место, размахивая руками в стороны. — Я просто… ну… мы были на катке… и я нечаянно въехал в Тодороки-куна, и он упал.

— Вы настолько сблизились с ним, что теперь проводите вместе выходные? — удивлённо спросила Джиро.

— Н-нет, просто так получилось, что я встретил на катке Тодороки-куна и Свон-чан, ну и…

— Кто такая Свон-чан? — тут же всполошился Минета. — Неужели девушка Тодороки?

— Ну, э… — Мидория не нашёл, что ответить. Отчего-то ему вспомнились слова Эбигейл.

Шото не любит это слово. Для него это звучит несерьёзно и по-детски. Он говорит, что я «его женщина».

— Серьёзно?! — Минета не дождался вразумительного ответа от одноклассника, решив для себя что некая Свон-чан и есть та самая девушка Тодороки. — Какая она? У неё большая грудь? РАССКАЗЫВАЙ ВСЁ!!!

— А… но… я не смотрел на её грудь… — Мидория покраснел, пытаясь досконально представить в голове образ девушки, с которой вчера подружился. Не успел он что-либо добавить к своему ответу, как Тодороки шарахнул льдом по пареньку с липкими шариками вместо волос, впечатав того в стену.

— Её грудь не твоя забота, мелкий засранец, — холодно произнёс Шото. У Минору отпало желание обсуждать его девушку примерно на час: позже в столовой он всё равно подсел к Мидории, пытаясь вытянуть из него больше информации.

Тодороки вздохнул и вернулся за свою парту. Его телефон пиликнул, оповещая его о новом сообщении.

Широ-чан: Умничка моя. Люблю тебя.

Широ-чан: Сходи к Исцеляющей девочки.

Широ-чан: Обязательно!

Рамбутанчик: Хорошо, малыш. Я всё сделаю.

Сегодня Эбигейл проснулась от щекочущих нос солнечных лучей. Суббота с самого утра решила порадовать хорошей погодой уставший за пять дней от работы и рутины скромный народец городка Мусутафу. Несмотря на то, что весь вчерашний вечер Эбигейл пришлось провести в спортивном зале с её личным тренером по самообороне, сегодня она встала на редкость рано, ещё и в приподнятом настроении. У девушки было предчувствие, что произойдёт что-то очень хорошее.

Эбигейл мягко улыбнулась и посмотрела на прикроватную тумбочку. Рядом с электронными часами, показывающими 08:27, стояла фотография в простенькой деревянной рамочке. На ней была изображена женатая пара: высокий мужчина, на плечах которого сидела карликовая обезьянка, и довольно низкая женщина, держащая в руках малютку, укрытую цветастым хаори. Они тепло улыбались, глядя словно живыми глазами из фото на Эбигейл.

— Доброе утро, мамочка, папочка, — поздоровалась с изображением родителей девушка.