Хрустальное сердце

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — проникновенно начал он. — И знаю, что ты очень обиделась. Мне ужасно хотелось постучаться в дверь твоей спальни, но я боялся, что ты меня прогонишь… Эмили, прости меня, — после короткой паузы, говорящей о его волнении больше, чем любые слова, произнес Колин.

В его голосе было столько искренности и тепла, что Эмили не смогла устоять и простила ему все. Но сделала это пока только в своем сердце.

— Почему я должна прощать вас? — уже более уверенным тоном спросила она.

— Хотя бы потому, что знаешь, какой тяжелый день выдался сегодня для меня, — ответил Колин. — Сначала работа, которая отняла у меня больше сил, чем я думал, потом прогулка по парку… Да еще моя драгоценная родительница, которая целый час изводила меня рассказами о том, как ты пошла тратить мои деньги. И, наконец, проблемы с машинами. Я просто переутомился и вспылил. Конечно, этому нет оправдания, но все же…

Эмили задумчиво смотрела на Колина. Ей казалось, что он хочет сказать что-то важное, но не решается. С момента поцелуя между ними не было произнесено никаких слов, которые объяснили бы то, что произошло. И Эмили рискнула начать первой.

— Колин, я уже не сержусь на вас за то, что случилось. Но мне хочется сказать, что тот поцелуй, наверху…

Он не дал ей договорить.

— На самом деле поцелуй и внес самую большую неразбериху в этот день. Но я хочу заметить, что мне ужасно хотелось сделать это с самого первого дня, как ты появилась в доме. — Колин остановился, пристально посмотрел ей в глаза и медленно сказал: — И мне очень понравилось. Правда. Не знаю, что будет с нами дальше, но уверен: я хочу, чтобы это повторялось еще не раз. Потому что ты безумно привлекательная женщина и мне доставляет удовольствие быть с тобой рядом, целовать и обнимать тебя… Словом, делать все, что ты мне позволишь… Эмили отрицательно покачала головой.

— Между нами не должно быть никаких близких отношений, и вы прекрасно это понимаете.

— Но почему?

— Хотя бы потому, что вы мой пациент, а я медсестра.

Эмили решила не называть более серьезных причин, так как не хотела полностью открывать своего сердца и становиться уязвимой для Колина. К тому же она полагала, что он их просто не поймет. А уж вопрос своей полной неопытности в любовных делах она вообще не желала ни с кем обсуждать.

— Но, Эмили, неужели тебе не понравилось? — воскликнул Колин. — Я неприятен тебе?

— Дело не в этом, — возразила девушка. — Разве ваша мама не учила вас, что кроме слова «хочу» есть еще слова «надо» и «нельзя»?

— Но я не понимаю, при чем здесь это! Ты очень нравишься мне, я, судя по всему, нравлюсь тебе. Так в чем же дело?

Эмили вздохнула. Она не представляла, как сможет объяснить Колину свой страх перед интимными отношениями с таким мужчиной, как он. Ведь в его жизни уже было много женщин, и она — лишь еще одна игрушка. Их связь оборвется, как только закончится ее работа. Она почувствует себя униженной, оскорбленной, и сердце ее будет болеть от разлуки и сознания того, что ее просто использовали. Так зачем это нужно?

— Я просто хочу, чтобы этот поцелуй больше не повторился, — как можно тверже произнесла Эмили. — Не следует завязывать роман с пациентом, как бы приятно это ни было. Понимаете?

— Нет, — честно ответил Колин. — Но раз ты настаиваешь, то я подчинюсь. Не вижу никакого удовольствия склонять женщину к интимным отношениям, если ей этого не хочется.

Эмили кивнула. Но в глубине души она жаждала услышать другой ответ. К тому же понимала, что если бы он вел себя настойчивее, то она не могла бы долго сопротивляться.

После разговора Колин сразу ушел к себе в кабинет, а Эмили вновь занялась приготовлением ужина. За столом они старались беседовать об отвлеченных вещах. Но некоторое напряжение все же ощущалось.

— Как продвигается ваша работа? — спросила Эмили за чаем.

— Довольно медленно. Мне часто приходится вставать и доставать бумаги с полок или из шкафа. А если нужно сходить в библиотеку за книгой, то это просто беда.

— Вы, кажется, забыли, что в мои обязанности входит также помощь вам в работе?

— Я как раз хотел попросить тебя об этом, — оживился Колин. — Мне нужно рассортировать кучу деловых бумаг, а также напечатать кое-какие письма. Ты ведь умеешь обращаться с пишущей машинкой, не так ли?

— Да, конечно. И когда мне начать?

— С завтрашнего утра, я думаю. Места в моем кабинете хватит обоим.

— А заодно я буду следить, чтобы вы не переутомлялись, — пригрозила Эмили.

Колин улыбнулся в ответ. Ее сердце сжалось — столько тепла, очарования и сексуальности было в этом простом движении губ.

— А я, как всегда, подчиняться твоим приказам, — мягко сказал он. — Только ты одна можешь заставить меня пойти спать, когда мне этого совсем не хочется.

Перед Эмили сразу возник образ Колина, лежащего в спальне и целиком находящегося в ее власти. Она. сглотнула и попыталась побыстрее отогнать заманчивое видение. Видимо, ее щеки покраснели, так как Колин вдруг рассмеялся.