Хрустальное сердце

Она глубоко вздохнула. Сейчас он сделает какое-нибудь пошлое замечание. Или отдаст неразумное приказание. Увы, как оказалось, ее пациент не только похож на жеребца своим темпераментом, но и на осла — упрямством. Но то, что она услышала, никак не вписывалось в негативный образ Колина, создавшийся у нее всего за полдня их близкого общения.

— Ты была права, когда отговаривала меня от безумной идеи зайти и посмотреть на каноэ, — произнес он. — Я понял это сразу, едва попал в гараж. И что самое интересное, ты ведь заметила, как я себя чувствую. Но не стала попрекать или язвить, заявляя: «Я же вам говорила».

Эмили пожала плечами, стараясь скрыть свое изумление и даже смущение.

— Не понимаю, чему вы удивляетесь. Я всего лишь вела себя так, как подсказывает мне профессиональная этика.

Колин резко остановился и, глядя перед собой, сказал:

— В любом случае, спасибо. За доброту и тактичность.

Эмили не видела выражения его лица, но ей показалось, что голос прозвучал искренне.

— Вам не за что благодарить меня, — ответила она. — Не забывайте: я работала в реанимационном отделении и знаю, что чувствуют люди, пережившие второе рождение.

— Это ты правильно заметила, — усмехнулся Колин. — Быть на волоске от смерти — одно дело. Но полностью осознать, что именно с тобой случилось, — совсем другое.

Они снова медленно направились к дому. В неверном свете луны Эмили увидела, как его плечи опустились, будто приняв на себя непосильную ношу. Ей захотелось как-то утешить его, помочь, но ничего подходящего в голову не приходило, поэтому она просто сказала:

— Скоро мы уже придем. Выпьем чаю, и вы пораньше ляжете спать.

Колин засмеялся.

— Невозможно. Последний раз я ложился спать в девять вечера, когда мне было лет десять.

— Полагаю, существует множество непривычных вещей, которые вам пришлось делать последние несколько недель, чтобы побыстрее поправиться. И не думаю, что они были достаточно приятными. Поэтому не противоречьте мне, когда дело касается вашего здоровья.

Наверное, на такое заявление стоило возразить. Но как? Колин хмыкнул и посильнее нажал на пульт управления коляской. В его душе происходило что-то непонятное. Он ожидал от светловолосой медсестры совершенно другой манеры поведения — кокетства, глупых разговоров. Или на худой конец возмущенных взглядов и строгой мины, которые на деле являлись просто другой формой заигрывания.

Но Эмили… Она действительно была строгой и неприступной. И еще очень умной — каждое ее слово имело смысл и попадало в точку. А как сочувствующе это создание смотрело на него в гараже, без слов понимая, что он ощущает! И с каким восторгом взирало на горы и лес, впитывая красоту окружающего мира!

Колин тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и искоса взглянул на Эмили, идущую рядом. Ее силуэт отчетливо выделялся на фоне темных деревьев. Она задумчиво смотрела вперед и иногда чисто по-женски резким движением руки отбрасывала назад золотистые волосы.

Нет, эта красотка просто не может отличаться от других длинноногих блондинок. Отец, с которым он жил после того, как его родители развелись, считался знатоком противоположного пола. И он постоянно твердил, что умных, гордых и понимающих женщин практически не существует. А если и попадаются, то это старые девы, которые за собой совсем не следят, ужасно одеваются и пропадают в пыльных библиотеках или у таких же занудных, страшных подруг.

Вот поэтому Колин не верил в любовь. И сейчас он пытался посмотреть на Эмили так, как обычно смотрел на всех хорошеньких женщин — как на еще один источник удовольствия. А она точно может доставить много наслаждения, решил он. Вот и надо выбросить из головы все романтические бредни, появившиеся неизвестно откуда. Он обязательно завоюет Эмили, просто нужно сменить тактику и перестать ей противоречить или делать нескромные намеки. И начать нужно с того, что принять ее почти материнскую заботу о его здоровье — всем медсестрам это приятно.

К тому же чувствовал себя Колин действительно неважно. К болям в ноге прибавились неприятные ощущения в голове: сотрясение давало о себе знать. В какой-то момент он даже сжал зубы, чтобы не застонать. Все-таки зря он перестал принимать обезболивающие средства, которые ему прописали в больнице. Как многие мужчины, Колин испытывал непреодолимое отвращение к таблеткам и предпочитал лучше страдать и морщиться от боли, чем глотать химическое снадобье…

Эмили украдкой бросила взгляд на Колина и в серебряном свете луны увидела, как на мгновение перекосилось его лицо. Наверное, от воспоминаний, вызванных видом искореженной лодки, предположила девушка. Даже для нее, повидавшей немало за время работы в больнице, это стало настоящим испытанием. Эмили так и не поняла, какой формы оно было, только заметила, что, судя по материалу и корпусу, стоило каноэ очень дорого. Но что значат деньги по сравнению со спасенной жизнью человека?