Хрустальные мечты

Маргарита не раз писала в Париж этой доброй женщине, просившей сообщать ей о своих успехах в России, но до сих пор не получала от нее ни одного ответа. Маргарита уселась на стул, распечатала письмо и принялась читать его вслух. Бывшая владелица мастерской сообщала, что она получила два письма, и ей это было очень приятно, хотя из содержания писем она поняла, что далеко не все письма, написанные Маргаритой, дошли до нее, часть их затерялась в пути. Несмотря на то что мадам Фромон отошла от дел, она по-прежнему была в курсе всех веяний парижской моды, о которых подробно рассказывала. Кроме того, она писала о делах, происходивших в ее бывшем ателье, и об их общих знакомых. Ее письмо как будто дышало спокойствием и довольством.

После окончания чтения в комнате воцарилась тишина. Все женщины сидели молча, думая каждая о своем. Весточка из далекого Парижа всколыхнула в их памяти воспоминания о родине, о доме. Затянувшееся молчание прервала Жанна.

— Ну что ж, приятно было узнать, что у нашей хозяйки все обстоит благополучно. А теперь пора приниматься за работу.

Маргарита уже собиралась выйти из комнаты, как вдруг, скользнув взглядом по манекенам, она изумленно воскликнула:

— Что случилось с фигурой императрицы? Отчего у нее такой большой обвисший бюст?

Жанна кивнула.

— Не знаю. Вчера мы получили новые размеры. Отсюда и такая величина. Курьер, доставивший нам известия, сообщил, что в последнее время у императрицы неважно со здоровьем. Хотя тут нет ничего удивительного. Если верить дворцовым слухам, у императрицы слишком много наслаждений — все эти любовники, интимные ужины, ее пристрастие к вину — разве все это может довести до добра?

Маргарита промолчала. По дворцу действительно ходили самые разнообразные слухи, но чему верить, а чему нет, она не знала, а потому не решалась судить так строго, как Жанна.

Без промедления она с головой окунулась в работу, ей не терпелось приступить к шитью нового платья, к его вышивке. Но как только все было подготовлено — ткани, выкройки, украшения и прочие аксессуары, она решила накануне своего отъезда в Петергоф навестить Сару. Маргарита в душе была рада, что ее подруга никогда не узнает о том, что произошло между ней и Томом в те короткие минуты на лугу. Теперь ей было ясно: ее мучила не любовь к Тому, а прежняя любовь к Жаку. Однако до конца она все-таки не была в этом уверена.

Сары дома не оказалось. Служанка сообщила, что сегодня утром мистер Уоррингтон вместе с женой отправился в Ораниенбаум. Он давно обещал жене показать парк, над планировкой которого так долго трудился. Маргарита вспомнила об обещании Уоррингтона свозить ее вместе с Сарой, но кто знал, что ей удастся побывать там раньше.

— Как только миссис Уоррингтон вернется, пожалуйста, известите ее, что я заходила к ней, — попросила Маргарита служанку.

Вернувшись в ателье, она нашла там Изабеллу, собравшуюся в дорогу и готовую сопровождать ее до Петергофа. Маргарита после Ораниенбаума решила брать впредь с собой помощницу, поскольку поняла, что так она сможет гораздо быстрее справляться с порученной работой. Сначала она намеревалась пригласить Розу, но, заметив, что с девушкой творится что-то непонятное, передумала. Вместо Розы она решила взять Изабеллу, которая очень обрадовалась ее решению.

Дорога до Петергофа заняла не слишком много времени. Едва их экипаж миновал ворота, как перед ними открылся во всем своем великолепии дворец Петра Великого. Окрашенные в светло-желтый цвет стены прекрасно гармонировали с золотисто-белой лепниной. Вокруг дворца простирался чудесный парк. Ухоженные газоны, словно ковром, устилали подступы к дворцу. На ровных аллеях возвышались позолоченные статуи, сверкавшие в солнечных лучах. Фонтаны выбрасывали свои водяные стрелы высоко в небо, и там, в вышине, дробились на множество мельчайших брызг, в которых играла радуга. Вода каскадами сбегала вниз бесконечными журчащими потоками. Изабелла, затаив дыхание, не отрывала своего изумленного взгляда от подобной красоты.

— Как здесь красиво! — воскликнула она с нескрываемым удивлением.

Едва они расположились в своих комнатах, как слуга известил Маргариту, что ее вызывает к себе императрица. Взяв с собой подготовленные Жанной куклы-манекены в новых платьях, в том числе куклу в опаловом платье, Маргарита, не медля ни минуты, направилась в Летний дворец, резиденцию императрицы.

Очутившись перед Елизаветой, она сразу заметила перемену в ее внешности. Хотя императрица сохранила свою величественную осанку, было очевидно, что потакание собственным слабостям и легкомысленный образ жизни не прошли для нее бесследно. Ее лицо стало одутловатым, под усталыми глазами виднелись набрякшие мешки.

— Превосходно! — хрипловатым от выпитого вина голосом похвалила Елизавета представленные ей образцы платьев. — До моего отъезда в Москву все должно быть готово.

Она внезапно вытянула руку и пальцем указала на Маргариту;