Хрустальные цепи

  - Понимаю, что для этого не очень подходящий момент. И я сама в смятении. Но, честно говоря, ожидала от тебя другой реакции. Вот просто интересно, если бы на моем месте оказалась Лия...

  - Нет, Ди, замолчи. И ты сама знаешь, почему.

  Она смутилась, стыдливо опуская глаза, даже соглашаясь. А также расстраиваясь еще сильнее.

  - Хорошо, прости, - слишком сдавленно произнесла она, поднимаясь с колен. - И знаешь, мне очень жаль, что все так вышло.

  Закончив фразу, девушка устремилась к выходу, наверняка в желании убежать от него куда-нибудь подальше. Стен сразу оказался на ногах, крепко сжал ладонями железные прутья и крикнул ей в спину:

  - Не смей так говорить!

  Дойдя до двери, Ди остановилась, но оборачиваться так и не стала.

  - Ты же знаешь, что я люблю тебя. Ведь знаешь? - напомнил он. - И я рад. Очень. Как я могу не радоваться? Просто тяжело поддаваться этому чувству, находясь в клетке, понимаешь?

  - Понимаю, - тихо ответили ему. - Конечно.

  - Прошу, не уходи, - тихо попросил он.

  Наконец она повернулась к нему лицом. Но лишь затем, чтобы нерешительно сказать ему последнюю на сегодня фразу:

  - Стен, я... я зайду завтра.

  Он стиснул зубы, глядя вслед любимой женщине, которую так по-глупому сегодня расстроил. За ней закрылась дверь, и ему в тот же миг перестало хватать воздуха. Без нее он словно не дышал.

  "Я беременна, - отдавалось эхом в его сознании, - ...беременна". Держась за холодные прутья, Стен сполз на колени. Вот глупенькая, конечно же, он рад. Разве может быть иначе? Просто это оказалось слишком неожиданно, и слишком горько было от своего положения. Что он сможет дать Хайди и их малышу? Он по-прежнему оставался опасен для нее. Для них! Подобные мысли встряхнули, заставляя на этом сосредоточиться, вынуждая думать. Достаточно ли того урока, который он преподнес волку? Пока сказать было сложно. А как тот реагирует на беременность Ди? Стен прислушался к ощущениям внутри себя. Его заполняло волнение. Гнев? Ненависть? Вроде не было. Только это еще ничего не означало. Примет ли волк их общее потомство? Должен. Но вдруг нет? Здесь не может быть сомнений. Повинуясь этой мысли, Стен попытался успокоиться.

  Он сделал глубокий вдох. Главное - не торопиться и не поддаваться отчаянию. Сейчас он нужен Ди так, как никогда раньше. А за это стоило побороться с удвоенной силой. Ему необходимо попробовать прийти в лад с самим собой, для чего в данной обстановке были все условия. Да и подавленностью волка слоило бы воспользоваться именно сейчас, пока еще не оказалось поздно.

  Он снова сделал глубокий вдох. А потом потянулся к своему хищнику, вытаскивая его изнутри себя на поверхность едва ли не за хвост. И вот теперь у них состоится очень серьезный и долгий "мужской разговор".

* * *

  Ди лежала на кушетке, положив голову на колени Лили. Та ласково гладила ее и тихо пела. Лили любила петь, преимущественно что-то из кантри. А Ди нравилось ее слушать. Мелодичный голос успокаивал.

  - Не переживай, - приободряла ее девушка. - Все будет хорошо.

  Хорошо? А как это? Хайди уже сомневалась, что знает, каково же это. В ее жизни никогда не было "все хорошо". Она не могла даже радоваться тому, что ждет ребенка от любимого человека, что до сих пор плохо укладывалось в ее голове. Стен вот не сильно-то обрадовался этой новости. Да и где он сейчас? Его нет рядом. И хоть она могла понять почему, все равно было обидно от его реакции. Когда она сообщила о своем положении Филу, тот и то обрадовался так, будто отцом собирался стать именно он. Но расстраивало не только это, а перспектива стать матерью одиночкой. Как она справится? Да она понятия не имела, что делать с маленьким новорожденным существом. Ей проще ввязаться в схватку с десятком противников, чем примерить на себе такую новую и во многом пугающую роль. Убивать и то привычнее, чем давать новую жизнь. И что же ей теперь делать?

  - Все будет хорошо, - повторила Лили, снова пробежав пальцами по ее голове.

  Эти прикосновения теплой женской ладони напоминали о матери, о детстве, когда все еще было хорошо, когда брат был всего лишь любящим братом, а не ее насильником и личным кошмаром. Кстати, о маме - та до сих пор так ничего и не знала. Нужно было ей позвонить. И стоило только Ди о ней подумать, как вскоре завибрировал ее мобильный, и дисплее отразилось "Эльза", имя матери.

  - Да, - ответила она женщине по ту сторону связи.

  - Здравствуй, моя куколка. Ты совсем позабыла мой номер. И не стыдно тебе?

  - Прости. Я была немного занята.

  - Это все пустые оправдания. У тебя одна мать, у меня одна дочь. - Ди закатила глаза, пытаясь не нервничать. - Как ты там, моя детка? Надеюсь, не забыла, что у твоей матери день рождения через три дня?

  - Не помню, чтобы я хоть раз об этом забывала.

  - Так ты приедешь ко мне? Я сделаю твой любимый тыквенный пирог.

  Ди села, ощущая на своей напряженной спине легкое поглаживание ладони Лили. Ей сейчас совершенно не до поездок, но и отказать она не могла, потому и ответила:

  - Конечно приеду.