Хрустальные Звёзды

– Доброе утро, мистер Брукс! У нас пятнадцать минут. – Макс был твёрдо намерен получить всю возможную информацию, и прямо сейчас. – Что вы знаете о моём деде?

Мистер Брукс понимающе усмехнулся. Он был мудрым учителем.

– Ты принёс дневник? – спросил он, поёживаясь и потирая сухие ладони. Ему опять было зябко, он кутался в свой неизменный серый жакет, как кутается в крылья моль. – Родители знают, что ты его нашёл?

– Знают.

Макс полез в рюкзак.

Мистер Брукс дрожащими руками взял блюдце с нарезанным кружками апельсином и поставил его поближе к порхавшей у доски бабочке.

– Я хорошо знал твоего деда, – начал мистер Брукс. – Он появился у нас много лет назад вместе с приятелем. Как сейчас помню: был сильный, почти ураганный ветер, нелётная погода. Ты знаешь, что раньше за лесом была посадочная полоса для планеров?

Замолчав, мистер Брукс некоторое время наблюдал, как бабочка, медленно раскрывая и закрывая крылья, посасывает апельсиновый сок.

– Ходили слухи, что он добыл какой-то артефакт… Ты знаешь, что такое артефакт? Не знаешь… Но твой дед не был археологом.

Мистер Брукс открыл тетрадь и провёл по странице пальцами, такими же сухими и тонкими, как хранимые в гербарии цветы.

– Твой дед собирал редкие растения. Смотри, вот это Rhizanthella gardneri – подземная орхидея… Никогда не видел ничего подобного… А вот цветы кораллового дерева… А это… Даже не знаю, надо будет порыться в справочниках… – Он перевернул ещё одну страницу и с некоторым недоумением уставился на следующий экземпляр. – Ель-биалабок… ничего редкого. А вот это лапа хуонской сосны, эти сосны растут по несколько тысяч лет в лесах Тасмании.

Мистер Брукс с трудом оторвался от тетради.

– Да… так вот, погода в тот день была нелётная, как они нашли старую посадочную полосу, ума не приложу. Но твоему деду у нас понравилось, и первым делом он купил участок земли с лесом, где и построил дом. Его приятель у нас долго не задержался, а твой дед вскоре перевёз жену с дочкой, твоей мамой Стеллой. Сначала мы часто с ним общались. Нам было о чём поговорить: он объездил весь свет, охотно делился воспоминаниями и знаниями. Но со временем становился всё более и более замкнутым. Боялся чего-то…

– Вы знаете, чего он боялся?

Мистер Брукс посмотрел на Макса поверх очков, поднёс указательный палец к губам и предостерегающе прошипел: «Тш-ш-ш!»

– Не человека, это точно. Не знаю что. У вас ведь необычный лес. Говорят, эти земли принадлежали индейскому племени алгонквинов, но они ушли из здешних краев, давно ушли. Твой дед рассказывал, что не раз натыкался в лесу на «целительные колеса» – круги из камней. Не ведьмины круги, нет – те, что помогают человеку познать себя и исцелить душу, соединившись с природой. – Брукс вздохнул и продолжил: – Но потом твой дед поменял своё мнение. Ближе к концу жизни он уже верил, что круги эти – западня, рассказывал, как они загораются, когда восходит красная луна. Я не думаю, что он был прав. Последние годы он уже путал сны с реальностью.

Мистер Брукс закрыл гербарий и положил его в верхний ящик стола.

– Ты не возражаешь, если тетрадь побудет у меня? Там много растений, которых я никогда не видел. Но я верну её тебе… верну обязательно. Ты только вот что… Если найдёшь что-то ещё, принадлежавшее деду, неси мне… Так оно надёжнее будет. И… – старый учитель сжал плечо Макса, – будь осторожен. Ваш дед не просто так спрятался в нашей глухомани. И спрятал что-то.

Заспавшись, первый урок – занудную математику – Лиса решила пропустить. Родителей дома уже не было, мелкий раньше обычного утопал в школу, так что никто не мог бы помешать её вольнице. В конце концов, ей почти четырнадцать, имеет право взрослая женщина сама решить, что ей нужнее – скучная математика или новая серия «Волтрона»? Ну вот и решила!

Соорудив трёхэтажный сэндвич, «взрослая женщина» выскочила на веранду, но замерла, увидела отца. Он стоял в центре домашней парковки, на которой в праздники, когда съезжалась в гости вся родня, размещалось до девяти машин, и, задрав голову, смотрел на деревья. Лиса хотела прокрасться незамеченной за его спиной – за опоздание и влететь могло, – но остановилась. Что-то в фигуре отца насторожило её. Он стоял без движения, застыл, словно его коснулась чья-то холодная рука и превратила в ледяную скульптуру. Его волосы не шевелились от ветра, глаза уставились в одну точку. Лисе показалось, что он даже не дышит.

– Па-а, – она подошла к нему поближе и осторожно прикоснулась. Отец не отозвался.

Он не шелохнулся даже тогда, когда Лиса с усилием потянула его за одеревенелую руку.