Хрустальный дом

Украшением служили длинные нити чёрного жемчуга и белые кружева.

Синтия улыбнулась.

Охваченная сиянием, распространяющимся от свечей, она выглядела одновременно и безумной и похожей на ангела.

– Вам нравится моя внешность, мисс Филт?

Линду удивил вопрос.

– Красота – моё наследие. Как и порфирия. Благодаря моему заболеванию я не переношу свет ярче, чем этот. Межродственные браки, бывшие в ходу у моих бабушек и дедушек, дали такой вот замечательный результат. Видите, – развела руками Синтия, – моя необычность объяснима. Болезнь не слишком распространена, но достаточно хорошо известна, чтобы вы больше меня не боялись.

Глаза Синтии насмешливо блеснули:

– С чего начнём? Пожалуй, с того, что приглашу вас со мной разделить ужин. Вы ведь наверняка успели проголодаться?

– Час поздний. А мне нужно успеть вернуться в город.

– Ещё нет и десяти. Эту ночь вы переночуете у меня. Неразумно покидать надёжное укрытие в такую бурю.

Спустившись по всё то же изогнутой лестнице вниз, они оказались в пыльном царстве столовой.

Фрески на стенах здесь давно потускнели, но, вглядевшись, можно было увидеть изображение огромного дома, скорее даже прекрасного замка, под куполом хрустальной крыши.

– Я не держу прислугу в доме, – поведала Синтия. – К этому часу горничные уже расходятся, так что обслуживать будем себя сами. Вы не против?

– Нисколько.

От стола распространялся чудесный запах, сразу заставивший Линду вспомнить о том, что она не ела последние восемь часов.

Неровный свет высвечивал белоснежную скатерть. На равном расстоянии друг от друга стояли большие белые тарелки.

– Добро пожаловать, – сказала Синтия, занимая пустующее кресло.

Линда последовала её примеру и погрузила ложку в тарелку с супом.

На вкус тот был приятным, но напоминал концентрат.

– Вы знаете, Элленджайты очень древний род? – заговорила Синтия. – Преемственность поколений в моей семье насчитывает, как минимум, пять веков. Но мы закончили бесславным вырождением. Возможно всё дело в моём богатом воображении, мисс Филт, но я думаю, что мы прокляты. Знаете, что такое проклятие?

– Словесная форма, содержащая пожелание бед и несчастий? – предположила Линда. – Вербальный ритуал, имеющий целью магической силой слова нанести обиду недругу, наслав на него злой рок?

Синтия рассмеялась:

– Проклятие – это возмездие за вполне заслуженную ненависть, вызванную палачом у жертвы. А Элленджайтов слишком многие ненавидели.

Молния на этот раз сверкнула будто прямо в комнате.

От удара грома задрожали тарелки на столе, заметались язычки пламени на свечах.

Линда вздрогнула, хоть никогда не считала себя впечатлительной особой.

– Да, мой род древний, – вещала Синтия как ни в чём небывало. – Теперь никто уже не сможет даже просто назвать имена всех его представителей, изображенных на фамильных портретах Кристалл-холла.

Да и сам Кристтал-холл давно уже словно усыпальница. А когда-то он походил на жилище богов.

Дом и по сей день полон реликвий. И пусть замок не охраняется, вот уже больше ста лет не находится храбрецов, отважившихся мародерствовать там, где некогда ходили мы. Славное было прошлое. Но вы, мисс, судя по всему, никогда не слышали легенду об Элленджайтах?

– Не слышала.

– Счастливица. Вы можете жить сегодняшним днём, не оглядываясь. А я, признаться, иногда чувствую себя улиткой, вынужденной тащить на себе груз былого великолепия фамилии и её дурной славы. Эйлленджайты обладали таинственной властью над окружающими. Они умели читать мысли. Любые раны на их телах закрывались в считанные минуты. Они видели во мраке как кошки и никогда ничего не боялись.

В истории моей семьи найдётся всё: победы над теми, кто осмеливался нам перечить. Жестокость до бессердечия не только с врагами, но и с теми, кто считал нас за друзей. Бесчисленные обольщения мужчин и женщин.

Честолюбие и амбиции Эллейнджайтов не знали границ. Их вожделения не под силу удовлетворить ни раю, ни аду. Соблазнять, сбивать в пути, подчинять – единственное, что доставляло радость их тёмным душам.

Листая семейные реликвии и предания, я иногда думала, что мои предки не люди, а истинное порождение ада.

Что иное, как не зло, владеющее ими, могло заставить совокупляться брата с сестрой, дядю совращать племянника, сына – насиловать родную мать?

Инцест, моя дорогая, у нас в обычае. Во время расцвета династии он очищал кровь, умножая силу рода, обостряя метафизические способности. Но в конце концов мы выродились до таких, как я – последних ростков, не способных дать новых побегов. Теней, прячущихся по запылённым углам как мокрицы, потому что солнечный свет уродует наши совершенные лица, оставляя на них клеймо в виде солнечных ожогов. Свет убийственен для порождений тьмы.

Синтия выдержала паузу, какое-то время безмолвно наблюдая за мечущемся языком пламени на фитиле свечи.

– Я владею несметным богатством. Состоянием, величину которого большинство людей не в силах себе представить. Словно старая дракониха из древних сказок храню его для истинного владельца. Ты нужна мне, чтобы его отыскать.

– Простите?..