Хрустальный грифон

Дядя, хотя и любил в разговоре подчеркнуть свою независимость, почти всегда соглашался с ее решениями, а когда я повзрослела, он стал и у меня спрашивать совета по разным домашним вопросам.

Я хорошо понимала свое положение. От отца я получила значительное состояние, но своей земли у меня не было. Дядя мог бы назвать наследницей меня, хотя я и была девушкой, или моего мужа, а пока дядя не сказал своего слова, наиболее вероятным наследником считался Торосс.

До начала войны Торосс был прямым наследником своего отца, но теперь их владения были разграблены врагами и он потерял право на лордство. Поэтому когда он потребовал, чтобы я стала его женой, я сразу решила, что он думает больше о наследстве дяди, чем обо мне. Если бы я вышла замуж за него, его права на Иткрипт стали бы неоспоримыми.

Я, может быть, и не права, но мне тогда казалось, что именно этого добивалась и леди Ислауга, поэтому она открыто и не показывала, как я ей неприятна. И еще старалась оставлять нас вдвоем, видимо, рассчитывая, что так Тороссу будет легче уговорить меня разорвать помолвку. Так что все лето я чувствовала себя дичью, которую загоняют опытные охотники, и все чаще приходилось спасаться от них, с головой уходя в работу.

Когда первая партия беженцев ушла на север, стало намного легче. Но теперь к прочим моим делам присоединилась еще забота о леди Мет. Я видела, с каким трудом справляется она теперь с самой несложной работой. Силы оставляли ее, она похудела почти до прозрачности, и я частенько заставала ее с четками в дрожащих руках, погруженную в безмолвную молитву.

Я старалась уделять ей как можно больше внимания и проводила с ней каждую свободную минуту. Мы так привыкли друг к другу, что нам никогда не надо было слов, чтобы все понять. Теперь леди Мет говорила со мной постоянно, словно спешила передать мне все, что знала и чему научилась за свою долгую жизнь. Прежде всего о травах, лекарствах и лечении больных, а еще о вещах необычных, о которых многие стараются не задумываться.

Мы всегда знали, что страна наша полна необыкновенного и загадочного. Слишком много самых разных следов оставили здесь прежние обитатели. Существовали места чистой силы и просветления, как, например, святилище Гунноры. Но были и темные места, недобрые, отмеченные страшной настороженной тишиной. Там по неосторожности можно было навлечь на себя неведомые опасности, поэтому места эти старались обходить стороной и строго-настрого запрещали ходить туда ребятам.

Необычную тайну открыла мне леди Мет. Оказалось, что Огонь, которому мы поклонялись, божество только человеческое и тайными силами не обладает, поэтому те, кто служит ему, иногда бывают вынуждены искать знаний Древних, чтобы противостоять темным силам. Даже в самом аббатстве не только служили Огню, но и искали помощи у тайных сил.

Однажды леди Мет пришла ко мне рано утром. Прозрачная, как тень, с лицом, обтянутым сухой кожей, она теребила свои четки и старалась не встречаться со мной взглядом.

— Джойсан, что-то случилось с твоим дядей.

— Ты получила известие? — удивилась я. Каждый, подходящий к крепости, должен был теперь возвещать о себе звуком рога. — А я не слышала, чтобы кто-то приехал.

— Да, только это не письмо, — задумчиво ответила она. — Это прямое послание, — она отложила четки и показала себе на лоб, и я поняла, что она имеет в виду мысленное послание.

— Ты видела сон? — еще больше удивилась я. Неужели леди Мет тоже владела этим даром и никогда не говорила мне об этом?

— Не совсем. Это не сон — предупреждение. Просто я знаю, что ему сейчас плохо, и хочу выяснить все до конца, а для этого надо пойти к лунному источнику.

— Но, тетя, сейчас не полнолуние и до ночи еще далеко.

— Все равно можно использовать воду. Только я боюсь, что не дойду, сил почти не осталось, а это очень, очень важно.

Она покачнулась и оперлась рукой о стену. Я успела ее подхватить, исхудавшую до невесомости, и усадить на стул.

— Я должна идти… — и такая тревога звучала в ее голосе, что я испугалась. Леди Мет всегда была так тверда и выдержана, что страшно было видеть ее настолько слабой.

— Ладно. Ты сможешь ехать верхом?

Капельки пота блестели на ее верхней губе, и я вдруг увидела, что несокрушимая леди Мет за эти несколько месяцев стала старухой. Возраст обрушился на нее, как болезнь, и это было так же страшно, как и видеть ее слабость.

Но воля выручила ее на этот раз. Она даже сумела выпрямиться и расправить плечи.

— Я должна. Прикажи оседлать пони.

Тяжело опираясь на меня, она спустилась во двор. Пока мальчик седлал самую смирную нашу лошадку, леди Мет полностью взяла себя в руки. Она словно выпила какое-то лекарство, вернувшее ей силы, легко села в седло, и я повела пони по полевой дороге к тому источнику, куда однажды сама ходила гадать.

На наш отъезд никто не обратил внимания. Было еще очень рано, и люди собрались за завтраком. Сама я позавтракать не успела и теперь основательно проголодалась.