Хрустальный ключ

В глубине большой комнаты нетвердо стоял коренастый человек. Он поднял на вошедших угрюмые, воспаленные глаза. В стороне, у кровати, прижимая к себе маленького мальчонку, стояла бледная испуганная женщина.

Не сразу увидали ребята за женщиной сидящего на кровати ссутулившегося жалкого Степу. Он прижимал ко рту окровавленную тряпку.

— Это еще что? Чего надо? — человек шагнул в сторону школьников. Под его ногами захрустели черепки посуды.

— Сегодня у нас пионерский сбор, — громко и твердо сказала Лида. — Ваш сын пионер. Он должен быть в школе!

— Без него не обойдутся! — грубо ответил мужчина. Он поднял злобные глаза на Лиду, но она встретила его взгляд смело, не колеблясь. Это была не просто девчонка, без разрешения вошедшая в его комнату. Красный галстук, ярко пламеневший на ее груди, словно давал девочке право требовать.

Глаза Витухина обежали группу ребят, стеснившихся за спиной Лиды. И тут выступил вперед Николай Лобанов.

— Я вожатый отряда! — коротко и жестко сказал он. — Отпустите сына в школу.

Витухин хмуро смерил крепкую фигуру комсомольца.

— Пусть идет! — буркнул он, отворачиваясь. — Делать вам нечего, пустоплясы… Нет чтобы мальчишка родителям помог, дров бы наколол. Сбор! Нужен он, сбор ваш.

Случайно или нет, но дверь в комнату Витухиных оставалась не закрытой. В проеме двери появилась молодая женщина, стиравшая на кухне. Она тронула за рукав Виктора Седых.

— Маленького тоже заберите с собой, — шепнула она. — А то он со злобы покалечить может. Жена, в случае чего, убежит. А с мальчонкой ей не уйти.

Степа, услышав слова «пусть идет», словно ожил. Подойдя к жестяному умывальнику в углу комнаты, он долго ополаскивал лицо, смывая слезы и кровь. Вытираясь грубым холщовым полотенцем, он услышал, как Виктор сказал негромко:

— Возьми и одежду братишки.

Степа взял с сундука пальто, фуражку, одежду брата.

— Давайте есть скорее! — закричал Витухин на жену. — А вы уматывайте подальше! — огрызнулся он на Лобанова.

Мать Степы поставила на стол сковороду с жареной картошкой, положила мужу вилку, быстро нарезала хлеба. Потом из сундука достала для Степы чистую белую рубаху.

Витухин следил за ней мрачным взглядом.

— До свиданья! — громко сказала Лида и повернулась к дверям. Никто ей не ответил. Мальчишки пропустили ее вперед. Последним вышел Лобанов.

— Черт их тут носит! Ишь, какого нахальства набрались! — снова злобясь и распаляя себя, заговорил Витухин.

— Раз он в школе нужен, вот и пришли, — робко вставила жена.

— А ты помолчи! — сейчас же повысил голос Витухин. — Кому он нужен, барахло этакое? Не надо было и пускать, — словно думая вслух, продолжал он. — Обошлись бы. Только шум подымать неохота!

К счастью, он не заметил, что ребята увели и малыша.

Все опомнились по-настоящему только на улице. Лида посмотрела на ребят, на Лобанова и вдруг рассмеялась. И все поняли ее: она радовалась, что все обошлось благополучно.

Потом она получше застегнула жиденькое пальтишко на младшем брате Степы, нахлобучила ему шапчонку.

— Куда ж вы теперь? — спросил Николай.

— Пойдем в интернат! — твердо сказал Виктор Седых. — Надежда Ивановна примет их. Ты, Юра, зайди за Степаном перед сбором. Галстук пионерский у кого найдется?

— Я могу принести, — важно сказал Эдик.

— Ну, вот и хорошо. Не забудь только!

Лида и Виктор проводили мальчиков Витухиных в интернат. Надежда Ивановна, не колеблясь, приняла ребят, попросила накормить их в столовой. Пришла из кухни Мария Корнеевна, всплеснула руками, увидев маленького замухрышку — Илюшку Витухина.

Она обещала вымыть мальчика в большом тазу. А между тем, послала одну из старших девочек к себе домой, чтобы принести одежду и чистое белье ее внука.

57

Двадцать второе апреля, день рождения Ленина, отмечала вся дружина школы.

В этот день пионеры и комсомольцы направлялись в центр города, к памятнику Владимиру Ильичу.

Развевались над колоннами знамена, там и тут алели небольшие отрядные флажки. Впереди несколько школьников несли банки с розовыми и белыми гортензиями, яркими цинерариями — цветами, которые можно было достать в это время года.

Прохожие на улицах замедляли шаг, чтобы полюбоваться на пионерскую колонну. Некоторые задумчиво шли вслед за ребятами до памятника и улыбались, глядя, как все пышнее расцветает у подножия гранитного постамента клумба живых цветов.

Перед этим днем в отрядах проходили пионерские сборы. Шестиклассники пригласили к себе на сбор секретаря парткома депо Константина Федоровича Соболева.

Сбор проходил в пионерской комнате, где со стены смотрел, протянув руку вперед, Ленин, — вожде и учитель революционного пролетариата.

После короткой торжественной линейки ребята сели вокруг гостя кружком. Это было хорошо, Соболев готовился не к выступлению, а к теплой, дружеской беседе.

— Мы живем с вами, ребята, в удивительное время, — начал Соболев. — Если даже нам не посчастливилось самим видеть Владимира Ильича, то мы все — свидетели того, как осуществляются его великие замыслы. Многое из того, о чем мечтал Ленин, уже стало былью. А впереди все новые, еще более грандиозные победы — Соболев обвел глазами ребят и усмехнулся: