Хрустальный мальчик

– А, – Анна перебрасывала из одной руки в другую пушистый алый клубочек, – ты про нашу речку-то? Ну, я про неё вот чего слыхала: у речки есть целых три хозяина-духа, и у всего в лесу есть свои хозяева-духи, у каждой травинки, у каждого деревца, у каждой зверюшки, и бывает, что хозяин даже не один. Срединным течением тут дядя Белобок заправляет – этот вообще на глаза смертным выходить не любит; ему бы тишину дали да рыбы поменьше у него отнимали, он б век счастлив был. А там, где река в озеро впадает, встречаются господин Остронос и господин Лежебока, но они не у нас живут, и я о них совсем-совсем мало чего слыхала, – Анна горестно покачала головой и вздохнула. – Вот что мне говорили, и я даже думала: а вот каково было бы, если бы мне с ними повстречалась вживую? Наверное, я б даже и не признала, что они духи. Сказывают же: они своего истинного облика никому не показывают. И я даже думать порой начинаю: а ну как мы с тобой встретим в лесу, пока по грибы ходим, человека какого, поприветствуем и дальше пойдём, а окажется, что это был хозяин какой-нибудь полянки, а то и вовсе – целого леса, вроде как царь лесной? Мне недавно одну книжку дарили, и там рассказывалось, что у нас в стране были помещики, вроде как они огромными землями управляли, но всё равно над ними царь стоял, и вот ему повиновались все, и эти земли, помещичьи, вроде как его были.

– Умных слов нахваталась, – задумчиво сказал дедушка, и Анна увидела, как поднял он руку, чтобы почесать подбородок, – а чего эти слова значат, сама не ведаешь.

– Вот и неправда! – возмутилась Анна. – Я чего не понимаю, о том не говорю.

– Да говоришь, – вздохнул старик и разразился коротким скрежещущим смешком, – не сознаёшь того просто. Вот о хозяевах леса где-то прослышала, да всё перевираешь на свой лад.

– Я слово в слово сказала, что слышала! – вспыхнула Анна.

– Слово в лад, да смысл – мимо. Я, когда был чуть старше тебя, тоже много всякого о хозяевах леса слышал, о том, как у нас здесь всё устроено. Мне не книжки об этом сказывали, а мудрые люди, которые лес получше своих родителей помнят. Я, когда мальчишкой был, нас ещё не городом звали, а селом, и домов было меньше, и эти дурацкие высотки не закрывали от нас небо. Жила через три дома от меня одна старуха, звали Мария, а по прозвищу она была Клюка, потому что без клюки из дома не выходила. Да что там – из дома, она по дому-то без своей палки не ходила! И вот эту старуху у нас многие побаивались. Кто был одного с нею возраста, знали, почему: они её нечистой считали, вроде как ведьмой, но не совсем то. А вот мои родители да мы, дети, боялись за компанию. Не особо страшно было слушать, что, мол, ведьма она: интересно же, наоборот! Но только Мария ни с кем об этом не разговаривала. Попробуешь к ней подкатиться, мол: «Бабушка-бабушка, а чегой-это вас все сторонятся?» – а она тут же в гнев войдёт. Если клюкой не заденет, считай, тебе повезло.

Она, конечно, нам не рассказывала, что с ней такого особого приключилось, – дедушка завёл голову назад, задумчиво и пристально глядя в небо, – да только слухи впереди неё летели. Не она нам всё поведала, а сестра её: в крепкой ссоре они лет пятьдесят были! Хоть и жили обе на соседних улицах, доведись им столкнуться – они б друг другу головой не кивнули.

– И что же тебе эта бабушка рассказала? – Анна ускорила певучий шаг, нагоняя старика.