Хрустальный шар судьбы

– Пожалуй, нет. Да и откуда? Я же не в консерватории служу!

– Ну, мало ли… Ой, Таня, эта девушка в электричке! Это же просто… словами не описать, какой красоты голос! Прямо юный Робертино Лоретти, до того как у него начались мутации. Поверь, я в этом разбираюсь, я же в музыкальной школе училась в свое время. А поет в электричке, представляешь? Ну, хоть что-то приятное доставила мне эта поездка. Вот бы мне ее к себе взять!

– Ну и возьми, в чем проблема? Если она по электричкам мыкается, для нее просто счастьем будет петь в твоем кафе.

– В том-то и дело, что я не знаю, где ее искать! Она же просто прошла мимо меня, и все! Что же, я теперь каждый день по электричкам начну мотаться?

– Это, конечно, тоже вариант. Правда, муторный. Но почему именно эта девушка? Найдешь другую. Вон, по музучилищу пройдись – наберешь себе целую группу на выбор!

– Нет, такую я точно не найду, – вздохнула Галина. – Такой голос – редкость. Как она завела свое «Прекрасное далеко», я аж сразу проснулась! Обожаю эту песню, с детства. И фильм мне очень нравился.

Галина еще немного повздыхала, потом обеспокоенно посмотрела на часы и покачала головой.

– Ой, Танюша, мне уже пора домой! У меня там девчонки одни. Ты меня подвезешь, по старой дружбе?

– Конечно, о чем речь! – сказала я, и мы, расплатившись, вышли из кофейни «Восток-Запад».

По дороге Галина еще несколько раз драматически вскидывала руки, упорно предполагая, что Костров так и не вернется и ей придется самой взять на себя заботы менеджера, а уж где ей найти еще и экспедитора, она уж совсем не знает. Я вновь и вновь доказывала всю абсурдность ее переживаний. Потом высадила ее возле дома и отправилась наконец к себе после столь долгого дня расследования.

Поставив машину в гараж и идя к своему подъезду, я мельком заметила, как за углом двора промелькнул бампер какой-то темно-красной машины…

* * *

Виталик Черкасов позвонил мне на следующее утро ни свет ни заря.

– Татьяна Александровна, у меня есть новости! – произнес он торжественным голосом.

– По телефону рассказать можешь? – зевнув, спросила я.

– Лучше лично, – настойчиво произнес он.

– Ладно, тогда приезжай, – нехотя сказала я. – Адрес запиши.

Черкасов явился ко мне домой еще быстрее, чем его мамаша. Которая, надо заметить, за прошедшие сутки успела позвонить мне как минимум раз пять с одним и тем же идиотским вопросом: «Ну как?» Я отвечала ей максимально спокойно и кратко каждый раз, обещая тут же сообщить все серьезные новости, если к тому будет повод.

Виталик выглядел бледным и возбужденным. Быстро прошел в комнату, от завтрака отказался, но насчет кофе сказал, что выпьет с удовольствием. Я принесла две чашки, и Черкасов без предисловий начал:

– Короче, Алена клянется, что она ни при чем!

– Так ты все-таки связывался с ней? – слегка укорила я его. – Я же просила – потерпеть до сегодняшнего дня!

– Она сама мне позвонила ночью, плакала, уговорила приехать. Мы с ней до утра проговорили.

– И что же говорит наша красавица?

– Она со слезами на глазах призналась, что терпеть не могла Марианну и очень хотела нас с нею разлучить. И про гадалок рассказала, что ходила к ним, и что все маги, как один, сказали ей, что я – не ее судьба, – в голосе Виталика послышалось что-то похожее на облегчение. – Но она все равно решила, что они ошибаются.

– Да уж, – хмыкнула я. – Очень неблагодарное занятие – отбирать у женщины ее заблуждение!

– Вот и я ей примерно то же самое сказал! – с жаром подхватил Черкасов. – Что это все – ее заблуждение, ерунда полная, и все скоро пройдет само собой. Я в школе тоже влюблялся постоянно, а сейчас даже и не помню имен некоторых своих недавних «возлюбленных»!

– Ну, Алена все-таки уже вышла из школьного возраста, – заметила я. – Так что насчет Марианны?

– Алена клянется, что она Марианну нигде не подкарауливала и не убивала ее. Что она даже названия такого лекарства не слышала – пропанолол! Она его даже толком произнести не сумела, не запомнила. И что в аптечные дела своей мамы никогда не вникала. Мол, если она заболеет, то мать сама поймет, какое лекарство ей дать.

– И это все? – скептически скривилась я. – Разумеется, она будет упорно все отрицать. А ты чего ожидал? Моментального признания? Такое только в кино бывает.

– Это еще не все, Татьяна Александровна! – торопливо заговорил Черкасов. – Я специально спросил ее, что она делала в день смерти Марианны. Так вот, в тот день у нее был экзамен по бухгалтерскому учету. Она в экономическом учится, на кредитно-финансовом отделении. Она мне даже зачетку показывала, там и дата проставлена и оценка – все совпадает! И потом, мне, если честно, трудно себе представить, чтобы Алена подкараулила Марианну и насильно заставила ее принять яд. Как вы это себе воображаете?

– Она могла Марианну как-то обмануть, – пожала я плечами.

– Марианну не так-то просто было обмануть! К тому же она знала, что Алена ее терпеть не может, и уж, конечно, не стала бы принимать из ее рук никакого угощения. Просто из принципа. И потом, у Алены же алиби есть.

– Да, действительно, алиби, – задумчиво сказала я.