Хрустальный замок

– Никогда такого не видел, – сказал он и опустил глаза на девочку. – Это ты сделала?

– Я подумала, что они похожи на свечки, – пробормотала Саша, словно извиняясь.

– Поразительно! – воскликнул Черныш. – Мне еще ни разу не доводилось слышать, а уж видеть – и подавно, чтобы кто-то научился так быстро видоизменять формы. А уж чужие…

– Это плохо? – совсем тихо спросила Саша.

– Это необычно. Такого еще не было. У тебя явный дар: ты сильно чувствующая натура. С одной стороны, это великолепно, а с другой… – Черныш пожевал губами. – С другой, ты слишком быстро почувствовала связь. Слишком быстро. Идемте же!

Черныш пошел быстрым шагом, выкидывая длинные ноги далеко вперед, и теперь ребята едва поспевали за ним. Деревья-свечки все полыхали, продолжая оплывать в бесформенные бугры, но теперь Саша разглядывала их с каким-то потаенным страхом. Она не поняла, что имел в виду Черныш, но интонация, с которой говорил парень, ей не понравилась. Будто Черныш о чем-то хотел предупредить, но не решился.

– И зачем вы только полезли сюда, – вдруг сказал Черныш. Как-то разочарованно и словно разговаривал сам с собой. – Почему дети такие любопытные?

– Не знаю, – пожал плечами Мишка и уже про себя добавил: «Можно подумать, только дети бывают любопытными».

– Вот именно: не знаешь! Вечно вам до всего есть дело, – продолжал ворчать Черныш. – Отшлепать бы вас!

– Бить детей непедагогично, – буркнул Мишка.

– Возись теперь с вами, – продолжал Черныш, будто не слышал.

– А мы, между прочим, и не просили, чтобы вы с нами возились, – разозлилась Саша.

– Молчи, ребенок! – беззлобно сказал Черныш. – Конечно, не просили. А что мне остается? Шлепать непедагогично, словами вас не проймешь. Разве мамы вам не говорили, что совать нос куда попало очень и очень плохо?

– Но вы-то тоже сунули, – не вытерпел Мишка.

– Сунул, – вздохнул Черныш. – И меня нужно отшлепать.

– Да-да, и меня тоже, – сказал кто-то очень знакомым голосом позади.

Мишка с Сашей обернулись одновременно.

– Чумазуля! – обрадованно вскрикнула Саша.

– Вот, решила вас проводить, – сказала девочка, теребя драный подол платья. – Можно?

– Можно, – только и покачал головой Черныш. – Здесь, похоже, с некоторых пор всем все можно.

– Не ворчи, – сказала Чумазуля. – А если мне скучно одной?

– Как бы тебе взамен не стало слишком весело, – грозно, с неясным намеком предупредил Черныш.

Мишка не решился задать свой коронный вопрос: «почему?» – слишком много «почему» и слишком мало ответов.

– Ну и пусть! – насупилась Чумазуля. – Надоело бояться. Все надоело.

– Ну, ну, дело твое, – меланхолично сказал Черныш и пошел дальше. – Глядите в оба.

– На что? – пискнула Саша, у которой от предупреждений Черныша уже дрожали коленки.

– На все, – лаконично отозвался тот.

Внезапно он выбросил левую руку, и Мишка с Сашей, идущие позади, налетели на нее. Саша ойкнула и едва не упала.

– Вы чего?

– Смотри!

Одно из оплывших деревьев впереди и чуть слева вдруг набухло, потеряло плотность и вспухло огромных размеров пузырем. Стенки пузыря заколыхались, расправляясь, и внезапно стали прозрачными. Пузырь дернулся в одну сторону, потом в другую, недовольно загудел, рывком оторвался от земли и медленно пошел вверх. Его поверхность расцветилась радужными переливами и солнечными бликами.

– Ого! Вот это пузырище! – восторженно воскликнула Саша и хлопнула в ладоши.

– Пузырилла, – поправила Чумазуля, стоявшая с запрокинутой головой. – Попадешь в такую и уже не выберешься. Пока она сама не лопнет. А если лопнет на высоте…

– То что? – не понял Мишка.

– Бац – и в лепешку! – Чумазуля повернулась к Мишке и уставилась на него. Мальчик поежился. – Если близко подойти к пузырилле, когда она рождается, может засосать внутрь.

– Жуть какая! – сказал Мишка, заметно побледнев. – Кто вообще такое выдумывает?

– Бука. Его владения. Мы стараемся к нему не заходить. Но к Ним другой дороги нет. Пошлите, – призывно махнула Чумазуля и пошла первой, обходя стороной все больше расползающиеся, жирно блестящие черные массы непонятно чего. – Если не поторопимся, здесь скоро будет не пройти. Эх, нужно было подождать, пока они все не испузырятся, – посетовала она.

– Да, – только и сказал Черныш. Он взял ребят за руки и потянул за собой.

– Быстрее, быстрее! – торопила Чумазуля, петляя меж неприятно шевелящихся куч.

Черныш почти бежал, ребята пугливо жались к нему.

Черная бугрящаяся масса уже подползала почти к самым ногам. Сзади и слева вспухли сразу несколько пузырилл, оторвались и, утробно гудя, поплыли в небо. Совсем рядом начала вспухать еще одна. Мишка почувствовал, как его, словно магнитом, тянет к нарождающемуся пузырю. Черныш больно дернул Мишку за руку и прижал к себе. А пузырей становилось все больше, воздух уже вибрировал от их гудения.

– Да скорее же! Чего копаетесь? – окликнула Чумазуля, и тут она слишком приблизилась к одной из наполовину округлившихся пузырилл.

Раздался хлопок, и девочка исчезла. Черныш замер. Саша вскрикнула, а Мишка хотел было бежать на выручку, но Черныш только крепче прижал его к себе.

– Пустите, да пустите же, вы! – продолжал вырываться Мишка.