Хтонь в пальто

Егор вскидывает голову – как горят глаза! – и обрадованно качается туда-обратно. А затем, зажмурившись, раскачивается сильнее, все шире и шире его улыбка… Неужели… Нет, наверняка воображает, как закончится противная жизнь.

Вик любуется этой хрупкой радостью: о, как она будет хрустеть на зубах! Хорошая последняя эмоция, мальчик все делает правильно.

Точно в ответ на мысли, Егор посмеивается, не открывая глаз:

– Я будто вошел в ту же реку. Качнулся – и вспомнил, как в детстве летал на качелях, прям ощущениями. И повторил? Каким-то чудом. Сам не знаю, как вышло.

Струны мира до того натягиваются, что у Вика звенит в ушах. Сглотнув, он тише, чем дыхание ветра, подсказывает:

– Значит, не все потеряно.

– Не все потеряно, – охотно соглашается Егор. Тут же распахивает глаза, хлопает ресницами; и Вик, подскочив к нему, ловит кончиками когтей хрупкую радость, не позволяя разбиться.

– Ты хочешь не умереть. Ты хочешь перестать жить так, как сейчас, но думаешь, что не можешь. Сам себя убеждаешь.

Почти не дыша, Вик опускает хрупкую радость в сложенные лодочкой ладони Егора – до чего красиво она переливается в закатных лучах!

– Ты сейчас вернулся в то «хорошо», которое было. Значит, это возможно.

– Это возможно, – эхом повторяет Егор. Мотает головой: – Но как? А если не хватит сил?

– А ты себя не подгоняй. – Вик кончиками когтей гладит его по спине. – И для начала напиши врачу и попроси другие таблетки.

– Н-но я… Это деньги, я разве достоин?

– Самоубийства достоин, а новых таблеток – нет? Возьми то, что собирался заплатить мне, и потрать на себя.

Егор даже с качелей спрыгивает.

– Нет, так нечестно! Деньги твои, ты их…

– Мы договаривались о пожирании, – перебивает Вик. – Я не выполнил условия – значит, денег не получаю. Точка.

Покусав губы, Егор нехотя кивает – и Вик, заметив наползающую на его лицо тень, подхватывает под руку.

– А теперь давай-ка провожу: прогулка наверняка кучу сил отобрала.

Егор опирается на подставленное плечо, и Вик, запомнивший дорогу, уводит его домой.

Вот бы больше никогда не встретиться!

«Ты меня возненавидишь: я ничего не заработал».

Вик качается на качелях на той же площадке. Торчат изо рта клыки, пальцы кончаются когтями, хтоническая сторона густой тенью маячит за спиной. Никто сюда не сунется – и отлично, хочется побыть одному.

Пограничное время, вот и людей шатает, разносит на кусочки. Хорошо, что Егору не хватило смелости оборвать жизнь – а дальше пазл обстоятельств сложился как нельзя удачнее.

– И внутренняя тьма послужила свету, – подытоживает Вик. – До чего красиво!

И улыбается, когда хтоническая сторона впивается в забытый на горке обрывок восторга. Никто сегодня не уйдет обиженным.

Спец по чаю

– Здрасьте, «Хтонь в пальто» слушает.

– Здравствуйте, мне бы хтонь не помешала.

– А вам зачем? Напугать кого-нибудь, друзей удивить?

– Нет-нет, мне бы посидеть, чаю выпить. Никого из знакомых в городе нет, компании хочется, и вдруг мне вылезает ваша реклама… В общем, вот.

– Поняли, все сделаем в лучшем виде! Можно ваш адрес, пожалуйста?

Когда Лютый устраивался хтонью в пальто, он слабо представлял, чего люди хотят от хтони. Казалось: непременно ужасов. Показать острые зубы давнему должнику, чтобы он отдал деньги или, на худой конец, умер от сердечного приступа. Или постучать в окно другу заказчика – обязательно ночью, чтобы он, живущий на девятом этаже, свалился с кровати; а заказчик наутро слушал эту историю и еле сдерживал смех.

Кто бы мог подумать, что люди не меньше хотят выпить с хтонью чаю и поговорить по душам!

Думал, на такие заказы ни за что не пойдет: он ужас и кошмар, а не светская дама! Но как-то раз пришлось: некому было ехать, – и неожиданно втянулся. Неожиданно ли? Хорошим слушателем был всегда, любил чужие истории; да и Вик говорил, как приятно пить чай, когда именно Лютый отвечает за атмосферу: язык сразу развязывается, и внутренние узлы распускаются.

Первое чаепитие, кстати, Лютый с ним и устроил: притащил в офис заварочный чайник и любимую травяную смесь, наполнил кружки и для пущего эффекта окутал теплом и чувством безопасности. Тут-то Вик, прежде отстраненный и даже слегка высокомерный, расслабился и рассказал про метания между человеком и хтонью, про депрессию и желание шагнуть в окно и про то, как наткнулся на вакансию агентства и побежал устраиваться.

Странно, что не выложил сразу историю про отрезанную руку. Или такое – только для близких знакомых? А они на тот момент едва ли считались близкими: общались не больше пары месяцев.

Но главное – Вику понравилось расслабляться за кружкой чая.

И людям нравилось тоже: однажды попросили именно его прийти на чаепитие – знакомые порекомендовали. Тогда приятно горели щеки, а Вик смеялся: «Смотрю, ты нашел себя!» – ни капли, впрочем, не обидно. Тем более что, может, он и правда нашел. Может, его предназначение – пить чай так, чтобы у людей оставались исключительно теплые воспоминания.