Ху Из Мы (СИ)

Вырученные деньги договорились делить, как две части к одной. Смышлёный Виталик никак не мог понять, кому должна была достаться одна часть, и что это за часть, как Семён Степанович ему не объяснял и не талдычил одно и то же понятие с разных сторон. В конце концов, он не выдержал и в ярости крикнул: "Черт с тобой! Делим прибыль пятьдесят на пятьдесят - так понятно? Вот бог родственничками наградил". После оброненного уточнения вопросов не возникло.

Родственник настолько быстро освоился с нехитрым делом превращения бумажной макулатуры в живые деньги, что уже через неделю служащие департамента стали жаловаться на молодого человека, нагло врывающегося в комнаты и норовившего сгрести со шкафов производственную литературу, копии разработанных проектов и прочую важную документацию. Ему удалось очистить от бумажной продукции несколько шкафов, прежде чем работники организовали охрану полезной документации от нашествия агрессивного коммерсанта. Виталик обиделся на противников и уже хотел жаловаться дяде, как стал случайным свидетелем разговора двух сотрудниц, в котором прозвучало слово "архив" и фраза о стеллажах с "макулатурой", в которых можно блуждать день и не найти нужных бумаг.

Эта новая для него информация так возбудила юношу, что он не спал ночь, а занимался подсчетом перспективы совокупления изъятой и сданной макулатуры, вырученных денег и затраченного времени.

Наутро Виталик, даже не выпив чая, направился в департамент. Слово "архив" манило золотыми лучами славы и золотым блеском, скрытым пылью годов. Он ругал свою сообразительность за то, что она не подсказала ему место, куда стекается вся бумажная документация огромного учреждения годами, десятилетиями, а если капнуть поглубже, то не исключено, что и столетиями.

Зайдя в департамент, он тут же направился в архив, нахождение которого ему любезно указали служащие. Тишина кабинета, в который он попал, располагала к комфортному перемещению бумаг и капиталов, как ему подсказала наивная молодость, которой вечно мешает заскорузлая древность учености на пути.

Осмотревшись, он подошёл к работнице архива и вкрадчивым голосом спросил, как пройти к стеллажам с макулату... простите, документацией.

- Какая документация интересует? Наименование, шифр из системного каталога вам известен? Разрешение на пользование у вас есть? - очень любезно спросила сотрудница.

- Да у вас тут, я смотрю, бюрократия расплодилась и мхом поросла, - сдерживая внутреннюю ярость, крепясь из последних сил, ответил тоже вежливо Виталик. - Я здесь по поручению начальника службы Шалого Семена Степановича по важному делу, и можно сказать, даже немножко секретному.

- Пропуск. У вас пропуск есть? Пропуск! - твердила, как заговорённая сотрудница архива.

- Вы кто такая, что отказываетесь выполнять...

- Я архивариус.

Сказанное неизвестное слово произвело на Виталика грустное впечатление. Ранее он никогда такого в жизни не слышал, но ассоциация со словом "генералиссимус" встревожила и поколебала молодую прыть юноши.

Виталик, натолкнувшись на непредвиденные обстоятельства, решил зайти с другой стороны, с тылу:

- Скажите, а сколько понадобилось бы машин, чтобы перевезти весь ваш архив? - с важностью в голосе осведомился Виталий.

- Без счету... - не менее важно ответила архивариус.

- Нет, а всё же? Точнее можно? Я же тоже на службе нахожусь, - для пущей солидности напустил юноша тумана в разговор.

- Каких машин, какой грузоподъемности?

- Допустим, двадцатитонных...

- Трудно сказать... Может быть - двадцать, или тридцать, а возможно, пятьдесят...

- О! - обрадованно отреагировал Виталик, - благодарю за информацию. Похоже, мне и заходить в архив не понадобиться.

- А к чему был задан ваш вопрос, позвольте узнать?

- Будем перевозить архив в более надёжное место, - не растерялось молодое дарование, с радостной улыбкой.

- У нас надёжное помещение, документация хранится уже многие десятилетия, все условия хранения соответствуют нормативным документам, - доложила обстановку архивариус.

- Класс надёжности не достаточен, - ляпнул на ходу Виталик, вовремя вспомнив фразу из какого-то кинофильма. Ответа он не стал ждать, чтобы не расстраиваться лишними заморочками и, сломя голову, помчался к дяде.

- Идиот, - чрезвычайно кратко и крайне не радостно отозвался об инициативе племянника Семен Степанович.

- Как бы после не пожалеть, - попытался оспорить Виталик мнение дяди, - другие умыкнут и глазом не успеем моргнуть.

- Такое возможно в малой степени, но никак не раньше, чем развалится департамент, - примирительно ответил дядя.

- Так давай его развалим из середины...

- Идиот! - снова употребил обидное слово взбесившийся Семен Степанович. - Какая в этом необходимость? Он же меня кормит, поит, деньги немалые приносит и ещё... - дядя не договорил понятный намёк.

- А?..

- Ага! Иди, занимайся порученным делом, пока оно вертится и тебя терпит. И не суй нос, куда не следует - есть возможность без него остаться. Тут таких умников - пруд пруди: рыбы смышлёной много, да удочек нет. А того, у кого есть - попробуй, отними.

* * *