Ху Из Мы (СИ)

- Если надо на века, то это лучше - к богу. Я всего лишь проектировщик и могу создать лишь проект. Любой проект ограничен временем. Увы, время над ним берёт верх, и на смену одному проекту приходит новый. Ладно, возьму для работы, - благосклонно ответил Егор, - чего не сделаешь для товарища, а тем более родного МЧС, - и он лихо подмигнул мрачному Марику. - Думаю, времени два-три дня хватит.

- А быстрее? Чего тянуть? - спохватился Марик.

- Послушай, дружище, ты хочешь, чтобы проект был на века, а пару дней на раздумье жалеешь. Не бывает так. Всё имеет в мире свои соотношения и пропорции. Даже кошачьи роды можно соотнести с полной луной или же с её какой-нибудь иной стадией.

- Ладно, звякнешь...

- Звякну...

* * *

Чуть свет забрезжил за окном, начальник департамента социальной политики, Кирилл Мефодьевич Ракушкин, сидел в трусах и носках на кровати и мыслил думу. Жена спала рядом без признаков жизни. Это благоприятствовало утренним размышлениям мужа. Кирилл Мефодьевич был зол... Он был зол на всех своих служащих, их жён и даже детей, по одной лишь причине - никто из них не мог ответить на вопрос о национальной идее. А сегодня - это был смысл жизни, смерти и всего сущего - так виделась ближайшая перспектива сего вопроса лично для него - Кирилла Мефодьевича Ракушкина.

Начальник департамента приехал на работу на час раньше её начала. Проворные уборщицы драили служебные помещения, коридоры и лестницы с завидным энтузиазмом. Их национальная идея состояла в том, чтобы каждый день к началу рабочего дня рабочие кабинеты были прибраны от мусора и царивших здесь накануне страстей: производственных, интимных, душевных и всяких прочих. Кирилл Мефодьевич для них представлялся, что звезда в небе: они его видят, а он их - нет.

Секретарь начальника депертамента, Дужкин Пал Палыч, возник сразу по приходу начальника. Каким органом: обоняния, осязания или неким иным, неведомым до сего момента ученым, он узнавал о приходе на работу начальника - оставалось тайной для всех сотрудников. Но как только Кирилл Мефодьевич появлялся на подотчётной ему территории, тут же за его спиной возникала полоска усов Пал Палыча срисованная с великого Чарли. Он ловил каждое слово начальствующей персоны, и даже каждый взгляд, находясь за спиной, что добавляло ему славы поборника спиритизма, водящего дружбу с нечистой силой. То что, Пал Палыч видел сквозь стену, а не то, что сотрудников насквозь - было известно каждому. Особенно не везло в этом плане любвеобильным труженникам, предпочитающим заниматься любовью без отрыва от производства. Не было случая, чтобы в самый неподходящий момент в дверь комнаты с уединившейся парой не постучала вероломно пухлая рука секретаря, и громоподобный голос не сообщил о срочности дела, к которому надо немедленно приступить.

Следом к своим рабочим местам потянулись начальники служб, секторов, отделов. Все мысленно кляли босса, припёршегося на работу ни свет ни заря, и связывали это с неудачным сексуальным происшествием. Подтверждением этого предположения служило свирепое лицо начальника, рыскающее взглядом в поисках неизвестно чего.

Молодые специалисты прибыли на работу строго к обусловленному времени, отягощённые своими заботами и ночными бдениями. Волнения старшего руководящего состава их мало интересовало, и принимать на свои плечи дополнительные тяготы они категорически отказывались. Начальника департамента им приходилось встречать по случайным совпадениям не чаще одного-двух раз в год, и они относились к нему, как к очень важной, но не обязательной фигуре в их жизни.

Начальник департамента приказал вызвать руководителя службы инновационных технологий, и когда тот, скукожившись, вошёл, бросил с порога:

- Что?! Много новых идей наплодил за последние годы? В глаза смотреть! И не врать!

Наэлектризованный обстановкой начальник службы горел внутренним огнём былых прегрешений - волосы вскочили ёжиком и треск электрических разрядов стоял над волосяным покровом головы, постепенно скатываясь на спину и грудь, шелестя и нежно царапаясь. Но эта нежность напоминала американские горки, на которых душа, то стремительно взлетала в небо к ангелам, то проваливалась в преисподнюю, где мерещился чёрт в медицинском халате, требующий измерить пульс и привязать душу для безопасности к животу, чтобы не выскочила вон.

- Изложите нашу национальную идею, - как бы, между прочим, сказал начальник департамента, голосом средневекового инквизитора, подающего команду на движение гильотины.

- Это, простите, какую же? - не сразу нашёлся инноватор.

- Нашу! Национальную! Ради чего мы всё это творим и получаем зарплату... Разъясняющую к чему мы идём и куда стремимся, - рявкнул шеф, вставая из-за стола с воинственным видом.

"Сейчас будет бить", - подумал начальник службы, и мысли в его голове зашевелились быстрее.

- Идея у нас ясная и простая... то есть, сложная... хотя и... а впрочем, - и он восторженно, но с испугом произнёс: - Свобода, равенство, братство!