Хуан-Аррада

С наступлением мрака Диего, как и накануне, разбудил Хуана и повел его с собой. Стояла неприветливая ночь, темные облака закрывали луну. Ветер свистел в камнях.

На этот раз старик вел Хуана не к вершинам гор, а к их подножью. По обрывистым склонам, по узким тропинкам, по скользким, влажным от тумана камням спускались они в сырые черные ущелья все ниже, ниже, так, что Хуану чудилось, будто они идут в глубь земли. Наконец они очутились на берегу ручья, который медленно, точно сонный, тек по узкой лощине. Утесы сближались, и вскоре их острия стали почти касаться друг друга. Образовался мрачный темный свод.

– Сейчас, – подумал Хуан, – сейчас чудесный старик покажет мне что-нибудь удивительное. Уж те два дара были хороши, хороши ослепительно, как же должен быть прекрасен этот последний, третий, если он приказывал мне дождаться его! И, точно в ответ на эту мысль, он услышал тихие, нерадостные звуки. Навстречу ему несся стон. Хуан сделал несколько шагов и остановился. Со всех сторон глядели на него страдающие глаза, отовсюду к нему тянулись исхудалые дрожащие руки. Глаза эти молили о помощи, руки искали опоры… По бледным щекам струились слезы. Воздух дрожал от рыданий, и в этом печальном хоре Хуан различал голоса детей, юношей, людей взрослых, стариков, старух… Сердце его сжималось от жалости, но он не знал, к кому броситься, кого попытаться утешить.

– Зачем привел ты меня в это ужасное место? – спросил Хуан. – Неужели в благодарность за услугу ты хочешь сделать меня господином царства слез и несчастья?

– Нет, – ответил старик, – я только хочу показать тебе действие того дара, который собираюсь тебе предложить.

С этими словами он надел на палец Хуана большой перстень с крупным камнем, из которого сверкали разные лучи: розовый, красный, голубой, лиловый, сиреневый, дымчатый, оранжевый, и прибавил: «Дотронься им до головы вот этого рыдающего мальчика».

Хуан исполнил приказание Диего, и на глазах малютки мгновенно высохли слезы, он улыбнулся. Хуан уже сам провел перстнем по дрожащей голове дряхлого старика, и вместо выражения отчаяния увидел на его лице отпечаток тихой грусти.

– Это, камень сердца, камень утешения. С ним ты будешь богаче любого богача, могущественнее самого сильного властителя. Никакие сокровища в мире не дадут тебе таких высоких наслаждений, никакой трон не даст такой силы над людьми, как этот камень ласки, камень доброго слова. При помощи его ты будешь придавать мужество впавшим в отчаяние, спасать людей, изнемогающих от горя…

Хуан опустился на колени перед Диего и сказал ему:

– Благодарю тебя, отец.

Диего вывел его из ущелья и велел лечь спать. Еще стояла ночь, и Хуан тотчас же заснул, а когда проснулся, уже светило яркое солнце. Аррада открыл глаза и с удивлением оглянулся. Он лежал на срезанных виноградных сухих ветках возле ворот отцовского дома, а на его руке играл и переливался в золотом перстне чудесный камень сердца.